Пепкин изнывал в слободе, общаясь с аборигенами при помощи жестов, ибо по-немецки он знал лишь несколько слов — "ja", "nein" и "wasser". Когда же, когда же повезут его на завод, когда он встретится с инженерами? Штейнер делал непроницаемое лицо и разводил руками.
Спустя неделю Кудакин вернулся в город с большим ящиком, в коем, в сидячем положении, укутанный опилками, находился Кондуктор. В то же время Яхонтов приехал к Пепкину в слободу и ходил перед Пепкиным на коленях, заламывая в отчаянии руки. Яхонтов извинялся и клялся-божился, что завез Пепкина не туда совершенно случайно. А затем свернул всё на карту. Достал ее из кармана, развернул перед Пепкиным:
— Вот — корень зла! Придумали ученые эти карты! Испокон веков люди ездили без карт, по столбовым указателям. Нет же, надо было карты изобрести. Откуда я знаю, что такое масштаб?
Но Пепкин доверял топографам, поэтому грустно сделал другое предположение:
— Нас просто леший заблудил. Многие люди рассказывали, что такое бывает. И как тут не верить народу, если сами попали?
И поехали назад. По дороге Пепкин радовался:
— Нет, вы всё-таки молодцы, что быстро сообразили, в чем дело, и послали Кудакина. Кудакин толковый инженер, я видел у него дома макет моста из спичек. А если вместо спичек использовать бревна, то получится настоящий мост! Вот что такое масштаб.
В Княжих Барах уже кипела работа. В роще трамвайщики копали бункер, куда собирались поместить Кондуктора. Пока же чудо-машина, по-прежнему заключенная в ящик, находилась в доме у Метищева. Дубы рыли сами, потому что дело их было тайное. Руководил загадочный инок Маврикий, знающий толк в подземных ходах. Метищев привез его из дальнего края — инок был совсем дикий, невнятно говорил рубленые слова и рычал, когда его указания не исполнялись точно.
— Ничего, — говорил Метищев испуганным копателям, — Потерпите, братцы! Брат Маврикий дока, дока! Слушайте его и в сто крат быстрее управимся!
Вместо того, чтоб вырыть котлован и потом накрыть его, работу сокрыли под землю. Грунт вывозили в тачках через ходы, днем тщательно скрываемые ветками и травой. Копали по ночам, вахтовым способом — сначала одна смена, назавтра другая. С рассветом уходили домой — лишь инок Маврикий скрывался в темноте и затворялся доской, оклеенной мхом.
После сооружения бункера инок остался в нем, соорудив себе затвор с окошком размером в кирпич. Туда просовывали нехитрую пищу, которую Маврикий со звериным ворчанием принимал. А ел ли — неведомо. На вопросы не отвечал. Один раз только прозвучало из затвора понятное: