Он лукаво прищурился, крепко сжимая мою руку, и не стал отстраняться, пока лично я в этот момент боролась с пришествием новой волны стеснения.
Понятия не имела, с чего это бы мне так остро реагировать, но исходящий от молодого человека магнетизм заставлял «чувствовать себя не в своей тарелке». И в первую очередь потому, что мне и самой не хотелось избавляться от затянувшегося прикосновения.
Ария Блэр — ты точно озабоченная нимфоманка!
— Сэт, — непреклонный тон брюнета прозвучал чересчур резко.
Это помогло освободиться от непрошенных мыслей и ощущений.
Отдёрнула руку, невольно отступая на шаг назад и… уже во второй раз за вечер наступила Джеймсу Деверо на ноги!
— Прости, я… — обернулась, взглянув в его лицо.
И тут же замолкла. Ведь он и не слышал меня. Взгляд цвета бездны был устремлён исключительно в сторону Сэта. И жёсткая непреклонная решимость, пылающая в нём, заставляла в который раз задуматься о том, что вокруг меня снова происходили странные вещи… из разряда тех, которые не понять никогда.
Немое противостояние между друзьями длилось несколько секунд. И если на протяжении этого времени Джеймс сохранял мрачное выражение лица, то улыбка Сэта становилась только шире… С чего бы?
— А я думала, что дело неотложное… — задумчиво обронила вслух как бы между прочим.
Замечание оказалось услышано. Не моим сопровождающим, конечно же.
— Чёрт, — озорная улыбка Сэта сменилась виноватой. — И правда… Привёз?
Брюнет отреагировал не сразу. Он прикрыл глаза и шумно выдохнул.
— Да, — глухо отозвался Джеймс, спустя несколько секунд.
Владелец многомиллиардного состояния достал из заднего кармана джинс кулон на замшевом коричневом шнурке и протянул тот другу. Жёлтый хризолит в обрамлении медной оправы выглядел довольно броско, особенно если учесть грубую некачественную огранку. Оставалось только догадываться о причине, по которой надо было в срочном порядке везти среди ночи эту дешёвую бижутерию.
— Не знаю, о чём ты сейчас думаешь, — словно прочитал мои мысли Сэт, пряча вещицу во внутренний карман куртки, — но это для моей матери.
Понимание не пришло всё равно. И очевидно, это прекрасно отразилось на моём лице, потому что Джеймс тихонько дополнил:
— Вероника на восьмом месяце беременности. Если вовремя не исполнять её малейшие прихоти, поджог дома — самое малое, с чем придётся столкнуться.
Как подтверждение его слов, друг тяжело вздохнул, возводя к небу полный страдания взгляд. Сочувствующая улыбка расплылась на моих губах сама собой.
— Пополнение в семье — всегда хорошо, — сказала в утешение.
Сердце непроизвольно сжалось, но я продолжила «держать лицо».