– Ба, не сейчас, – попросила я.
Бабушка поджала губы, но отошла.
Мне нужно было привести мысли в порядок. Мне казалось, что я уже достаточно много повидала в своей жизни, но Эрим меня положила на лопатки. Я бы отдала все богатства нашего рода, я бы отдала многое, чтобы вернуть родителей, а Эрим они просто мешали. Я готова умереть за Изарона, а она просто отрубила голову Владебилу, который ее боготворил.
Я сидела в уголочке и тихо плакала.
– Пойдем домой, малыш, – подал мне руку Изарон.
Онавир открыл портал, и мы дружно шагнули, спеша оказаться в безопасности родного мира.
– Знаешь, дорогой, – сказала Алания, – как только оказалась в своей гостиной, – я прихожу к выводу, что столько Светлого солнца в нашем возрасте уже вредно. Не пора ли тебе попросить другого назначения?
Онавир согласно кивнул.
Бабушка хранила молчание, только откинулась на спинку дивана, явно выдохнув.
Мне же не терпелось закончить.
– Изарон, Борджи, за мной, – скомандовала я.
Мы сели в машину, Изарон спросил куда, я назвала дом бабушки.
– Не понял?
– Так нужно.
Борджи развалился на заднем сидении и смотрел в окно.
– Ребят, – позвал он, – вы вообще отдаете себе отчет в том насколько вы счастливые?
Тихая, похороненная боль в его голосе свела бы меня с ума, если бы я вернулась одна. Из не ответил другу, только вцепился в мою ногу.
– Да ладно, Борджи, что-то мне подсказывает, что будет и на твоей улице праздник, – подбодрила я его. Хотя ему наверняка показалось, что это было лишнее.
Он устало махнул рукой.
– Кесарю Кесарево. Я больше не хочу тешить себя иллюзиями. Мертвые не оживают. Прошлое не возвращается. Мертвые должны жить в прошлом. Надо жить дальше.
– Тогда ты не возражаешь, если я познакомлю тебя со своей подругой?
– Она юна и хороша собой? – Борджи снова вошел в свой образ беззаботного балагура.
– Определенно.
– Тогда чего же ты медлишь, разумеется, знакомь.
– Отлично, она сейчас как раз придет.
– Мы, что, ради этого едем? – разозлился Из, – Ты не могла выбрать более подходящего момента?
– Не могла, – отрезала я.
Остаток пути мы проделали молча, и молча же вошли в дом.
– Басар, попросите молодую госпожу присоединиться к нам в гостиной, – попросила я, входя.
– Я прямо горю нетерпением, – подмигнул мне Борджи, хотя глаза его были пусты.
– Я считаю, ты заслужил эту встречу, Борджи, – сказала я ему, когда заметила за его спиной Аматару, входящую в гостиную, – обернись.
Борджи обернулся, и шутливость медленно сползла с его лица.
Аматара робко, будто боясь спугнуть удачу, приближалась к нему.
То ли хрип, то ли стон вырвался из груди Борджи. Он схватил ее за руки и прижал к себе. Зарывшись лицом ей в волосы, Борджи дал себе волю и слезы облегчения, радости, скупые слезы мужчины, носившего в себе тяжелую боль утраты, хлынули из его зеленых глаз.