И так бывает тоже (Кубанцева) - страница 74

Из замолчал. Повисла тишина. Я устало потерла лицо руками.

– Да, она права, забыть ее будет сложно, – сказала я, подойдя к камину.

Приняв окончательное решение, я бросила письмо в огонь и обернулась к Изу:

– И мы даже пытаться не будем. Мы просто будем жить дальше.

Изарон подошел ко мне и обнял сзади.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он.

– А я люблю тебя.

Горели сотни свечей. Собор Истинной Веры был величественен и торжественен. Изарон был неимоверно красив. Лорана плакала от умиления, вцепившись в руку мужа. Алания заметно волновалась. Изабелла смахнула слезинки на брачных обетах. Мужчины держались более сдержанно, но все равно были явно растроганы. Бабушка была неимоверно счастлива. Как, впрочем, и я.

Я выбрала белое платье, все-таки слишком долго я жила в Мире людей, и не могла себе представить другой цвет моего свадебного платья.

На наших обручальных кольцах на древнем языке мы сделали надпись: «Ты. Я. Мы. Навсегда».

Я шла по проходу одна, согласно традиции, в знак того, что это мой собственный выбор, скромно опустив голову, и безуспешно пыталась спрятать глупую улыбку. Гости посчитали, что это от счастья. Я не стала никому объяснять, что просто никак не могла отделаться от фразы из прочитанной однажды глупой книжки, прочно засевшей в тот момент в голове: “и с тех пор в Империи наступил мир, а Темный Властелин никогда больше не отпустил свою любовь…».

Один из самых дурацких вопросов, который слышит в своей жизни женщина: ну как тебе замужем? О, волшебная прогулка с розовыми пони!

Мое первое утро в качестве новобрачной ознаменовалось ярким проявлением мужней любви: он за малым не разбил мне нос. Привыкнув спать один на двух подушках, благоверный опустил с размаху свою лапу на подушку, желая подгрести ее под себя, но врезался в мое лицо и, в частности, в мой любимый нос. Я с воплем подскочила на кровати, Из подскочил тоже, спросонья слишком сильно развернулся и свалился с кровати. В общем, волшебное пробуждение.

Дальше меня ждал еще один сюрприз от рода Валай – милые Изабелла и Алиус по утрам пели дуэтом. Я, и так равнодушная к оперному искусству, за две недели буквально возненавидела этот жанр. Наверно это был итальянский, невозможно было понять ни слова,  но каждое утро в столовой разыгрывалась маленькая сцена.

Создатель, Создатель, дай мне сил улыбаться своим новым родственникам в тот миг, когда хочется запустить в них кофейником!

Ратомар был в своем мире, как и все подростки, у Изарона отыскалась парочка привычек, доводящих меня до бешенства.