Я буквально рычал, смотря на Джареда, но понимал, что не могу ничего подобрать в ответ, ведь он снова бьет в цель. Что я сделал? Ровным счётом ничего. Я даже не поговорил с ней. Брать те нелепые попытки в пример — не стоит. При хорошем желании, я могу усадить её на стул и примотать к нему скотчем, чтобы она выслушала, но есть парадокс — мне нужно её желание. Я никогда не прибегал к силе в отношении неё, разве только один раз, когда она испортила сюрприз к собственному дню рождения, но на этом всё. Вероятно, сейчас тот самый второй случай, когда стоит вбить ей в голову то, что есть в моей.
— Я прав. Ничего. Шевели задницей, чёрт возьми.
— С кем она улетела?
— А ты как думаешь?
— Тебе сложно мне сказать? — вновь повышаю голос я.
— С Фрэнком она улетела, ты успокоился?
— Нет! — рявкаю я, пиная стопку под ногами.
Запустив обе пятерни в волосы, я начинаю бродить взад-вперёд, тяжело вдыхая и выдыхая. Меня бесит, что Джаред прав. Меня бесит, что Алекс улетела. Меня бесит, что она улетела с ним. Меня бесит, что она вообще сделала это. Меня бесит буквально всё. Я не могу найти покой без неё. Она — моё успокаивающее и обезболивающее. Я не могу разобраться с самим собой. Но должен это сделать, потому что делаю это ради нас. Ради неё.
Пока я сменяю один поток мыслей за другим, Джаред начинает избивать грушу так, что с каждым его ударом, я представляю там любого парня, который может забрать её у меня. Мне действительно страшно, потому что он машина для убийств. Его движения быстры и точны, а карие глаза внимательны и сейчас в них бегают самые настоящие дьявольские искры. Я видел его на ринге, видел, как он дерётся вне его. Могу сказать, что это два разных Джареда, и я всегда боялся его драк, потому что один удар может унести чью-то жизнь в могилу. Но сейчас передо мной третий Джаред: тот, что не жалеет силы, и отрывается на мешке. Нанеся ещё один удар, он встряхивает головой, из волос которой разлетаются капли.
— Ты поссорился с Лизи?
Джаред делает глоток воды и обращает взгляд ко мне.
— С чего бы?
— Ты только что хотел убить грушу.
— Я разрабатываю и увеличиваю на ней силу.
— Вы вообще ругаетесь?
— Бывает, — пожимает плечами Джаред.
— Из-за чего?
— Из-за какой-нибудь мелочи.
— Например?
— Дал сладкое, поздно положил, бросил одежду. Мелочи жизни.
— Из-за таких мелочей разошлись мы.
— Нет, не из-за таких. Я признаю свою неправоту. Им нельзя много сладкого, пару раз уже вылезла аллергия, но не могу отказать, когда они смотрят на меня. Лизи полтора месяца приучала их к режиму для сна, а я позволял глазеть в телевизор. Понимаешь? Я более лояльно отношусь к этому, а детям нужна дисциплина, особенно нашим. Секунда, и они шею себе свернут. Вот тут я не прав. Мы вместе больше пяти лет, а я не могу перестроить себя. Возможно, это уже и не нужно, ведь она делает всё на автомате. Моя невнимательность или неряшливость, Том. Она хмурится, и я признаю свою неправоту в таких мелочах. Лизи, к примеру, не любит много соли, поэтому обычно не досаливает, но я ничего не говорю ей, я молча беру соль и солю столько, сколько нужно мне, хотя она тысячу раз извинялась за эту нелепость, потому что чувствует себя виноватой. Я бросил футболку — она убрала. Она не досолила — досолил я. Всё просто. Не бывает ничего идеально гладкого, но мы просто привыкли и закрываем на это глаза, потому что такие мелочи не стоят наших отношений. Зачем портить друг другу настроение?