Лейси села на табуретку у барной стойки и наблюдала за тем, как Том рыскает по кухне в поиске нужных кастрюль и сковородок, взвешивая каждую из них в руке, затем переворачивая, чтобы постучать по донышку. Когда все, что ему требовалось, было под рукой, он приступил к приготовлению лососевой кулебяки.
Лейси подперла кулаком подбородок.
– Так где ты научился готовить русскую ку-бяку? – спросила она.
Том усмехнулся.
– Кулебяку, – сказал он. – В Москве.
Лейси от удивления раскрыла рот.
– Не может быть! Ты был в России?
– Я много где бывал, – сказал Том. – Если хочешь научиться готовить блюдо правильно, лучше всего это сделать в его родной стране. Я научился делать неплохое карри после недели практики в Дели и отменного цыпленка по-ямайски в Ямайке. Как ты могла догадаться, как кондитер, я провел больше всего времени, обучаясь в Австрии и Франции.
– Отсюда и знаменитые макароны, – ответила Лейси почти сказочным голосом.
Она была поражена жизненным опытом Тома. Особенно учитывая, что она сама редко выезжала за пределы Штатов, и что это в основном были командировки, во время которых ей приходилось бежать прямо из аэропорта в аукционный зал или на выставку, или на конференцию, не имея возможности прочувствовать культуру.
– Точно. На десерт у нас будет куинь-аман, который происходит из Бретани.
Он произнес имя французского региона с идеальным акцентом, что заставило Лейси впасть в экстаз.
– Никогда об этом не слышала, – сказала она. – Я имею в виду о кунь-амане, не о Бретани. О ней я слышала.
Тем не менее Лейси не ощущала привычной робости, как обычно при разговоре с людьми, более эрудированными, чем она. Ежегодные корпоративы, на которые таскал ее Дэвид, всегда были для нее пыткой; разговоры были выше ее понимания, босс Дэвида вбил ей в голову, что она – «ассистент драпировщицы», и кто-то обязательно спрашивал у нее, не было ли ее платье от какого-то дизайнера, о котором она никогда не слышала, заставляя ее признаться, что платье она на самом деле купила в обыкновенном магазине. Разговор с Томом был глотком свежего воздуха. Даже если у него было больше опыта и он знал больше об этом мире, чем она, он не хвастался этим. Он не разговаривал надменно. В нем не было и следа хвастовства. Это позволило Лейси расслабиться и быть собой, что так редко получалось.
– Куинь-аман – это, по сути, тот же круассан, – ответил Том с улыбкой. – Единственным отличием является то, что его заворачивают, как небольшой квадратик из оригами, и медленно выпекают, чтобы каждый слой идеально взошел.
Страсть к кулинарному искусству так и горела в его глазах, заставляя Лейси улыбаться.