– Белой птицей пролетит – пролетит моё детство, – наконец, заговорила Женя, волнуясь и оттого выговаривая слова аккуратнее обычного. – Рыжей белкой пробежит – пробежит моя юность. Серым волком… слово не нашлось… моя зрелость. Чёрным вороном падёт – пропадёт моя старость. – Она сделала паузу. – Ну как?
– Ну что тебе сказать… Хорошо, – принялся выжимать из себя комплименты Денис. – Вот только третья строчка. И последняя тоже не очень. Почему «падёт»? Может, «придёт»? И «зрелость» – тоже слово какое-то такое… Как помидор, что-ли.
– Дурацкий стишок, – сказала Женька. – Стишки все дурацкие.
Денис не нашёлся что ответить.
– Я тут в одной книжке прочитала, – снова начала Женька, – что стихи у женщин – это дети неродившиеся. Напишешь хороший стишок – значит, у тебя одного ребёночка не будет.
– Эмили Дикинсон знаешь сколько стихов написала? – Денис повернулся на локте, чтобы быть поближе к девочке. – Никакая женщина столько не родит.
– Значит, кто-то ещё не родит, – подумав, сказала Женька. – За всё хорошее надо отдавать.
– Надо платить, – поправил Денис, самую чуточку гордясь тем, что может её поправить.
– Отдавать, Ден, – как-то очень по-взрослому вздохнула Женя. – Отдавать. Не хочу уезжать, – добавила она.
– Ну ты чего. Тебе же ещё ра… – начал было Денис и осёкся. До него, наконец, дошло, почему они не едут на Комсомольскую.
– Сколько у тебя? – каким-то стыдным шёпотом спросил он.
– Не знаю, – Женька не пошевелилась. – Наверное, семьдесят где-то. Я с зимы не мерялась.
– Ну вот, не мерялась. Сама же говоришь. Откуда ты знаешь-то?
– Знаю, – сказала Женька с грустной уверенностью в голосе. – Я про себя всё знаю.
– Ничего ты не знаешь, – упрямо сказал Денис. – Ты же не меряла.
– Да знаю и всё! – Женька осеклась, сменила тон на объясняющий. – Ну как тебе доказать? Надоело мне. Сны всякие снятся…
– Ты ещё сонник возьми в библиотеке и погадай на нём, – съехидничал Ден. – Давление надо мерять по-нормальному. Сдать кровь, ну и всё такое…
– Говорю же, не поймёшь. Ладно, хорошо. Вот по твоему – что такое давление? – Женька перекатилась на другой бок, показав Денису узенькую спинку.
– Ну как… – мальчик стал вытаскивать из головы учебник по этологии. – Давление – это… как его… содержание в крови альфа-гормонов. Гормональный комплекс, модифицирующий человеческое поведение. Отвечающий за подавление инстинкта сотрудничества и активизацию инстинкта конкуренции… При высоком давлении оптимальной жизненной средой является капиталистическое общество, при низком – коммунистическое… У большинства людей давление повышается в районе пятнадцати – двадцати лет, к старости опять падает… Ещё там что-то про климакс… беременность… там у всех по-разному… В общем, этот самый комплекс. Э-э-э… эпохальный труд генетиков и биохимиков под руководством академика Сахарова, выдающегося деятеля советской биологической науки…