– Куда?! – голос хэллы чуть повысился, и в нем явно читались надрывные нотки, но это было неудивительно. Она столько лет считала свою мать пропавшей, погибшей, уверенно винила отца… а мать ушла. – Куда она ушла?!
– Туда, куда уйти собираешься и ты… – на этих словах говоривший призрак начал отдаляться и растворяться в воздухе, но Камилла не позволила ему этого сделать. Сделав короткий взмах рукой, она остановила полурассеявшийся сгусток и вновь притянула к себе.
– Только не говори, – прошипела блондинка, сжав кулачки, ее страх перед сильнейшим представителем рода повелителя испарился. Осталась только решимость, читавшаяся в выражении лица, глазах, позе, во всем, – что ты не знаешь, почему она решила уйти.
– Знаю, – видимо, из-за того, что призрак почти растворился, его голос был едва различим мне с моего места.
– Говори, – скорее прошипела, чем сказала хэлла.
– А разве ты, – а дух, кажется, не испытывал никаких неудобств в таком положении, в его голосе слышалась ирония, – ее не понимаешь? Ты ведь тоже решила сбежать от властного и тираничного отца. Не просто ведь так? А теперь пойми ее… и прости.
Призрак растаял в воздухе, а Камилла так и осталась стоять и смотреть в никуда. Детям сложно понять своих родителей, как и родителям – детей. Извечная проблема, которая вряд ли когда-либо разрешиться. Остается лишь принять. Но это уже должна решить сама хэлла.
– Как она могла?! – неожиданно на весь склеп раздался крик, боль так и сквозила в нем, от чего по моему телу прошлась волна мурашек. Я не знала, что мне делать, что сказать, как успокоить девушку, да и стоит ли вообще сейчас это делать? Может, ей нужно дать возможность выпустить все негативные эмоции наружу? Тем временем раздался новый вопль, а вместе с ним из глаз Камиллы брызнули слезы. – Как она могла?! Оставить меня одну! За что? Чёрт! За что!?
Я осторожно подошла к подруге и приобняла ее за плечи. Из девушки вырвались истошные рыдания, все страдания, что она пережила в отсутствие родной матери, извергались наружу, а я лишь молча гладила ее по волосам.
– Она предала меня! – уже чуть тише, но все еще достаточно громко проговорила блондинка. – Предала свою родную дочь и ушла! Не взяла меня с собой! Оставила здесь с ним, с ним! Он ужасный! Он ужасный! Никогда, он никогда меня не любил, как, впрочем, и она! Всегда я была ему что-то должна: должна была стать лучше, сообразительней, умней, красивей, должна была подслушивать для него и многое другое! Ни разу меня не спросили, чего хочу я! За мной следили! Всегда! Ненавижу его! Ненавижу ее! Мои родители… они… они… чужие мне.