Вопросительно взглянула в глаза девушке. Если честно, до меня действительно не дошло, на что указывает хэлла. Это существо ставило эксперименты над душами, двадцатый его опыт провалился. Страшно представить, сколько душ он загубил.
– Значит, место, где он проводил свои опыты, – подытожил Анрики, не обращая внимания на наши с хэллой переглядывания, – непригодно для длительного содержания душ. У меня есть предположение.
– Какое? – лучезарно улыбнувшись, Камилла перевела нежный взгляд на возлюбленного. Мое сердце от такого взгляда защемило, перед внутренним взором возникли синие глаза Бранда и сдержать тяжелого вздоха мне не удалось.
– Сарая здесь нет, – твердо сказал молодой человек, но потом все же добавил, – если он не спрятан магией. Так что нужно искать подвал или нечто подобное.
– Идеально, – разворачиваясь, Камилла быстро вбежала в дом и внимательно оглядела пол. – Подвал! Не видно с улицы, но защищен от владыки так же, как и дом.
Нашли подвал мы довольно быстро, но это и не удивительно – втроем же рыскали, да и площадь дома была маленькой. Спускаться в темный проем, из которого веяло сыростью, холодом и мерзким запахом гниения, мне не хотелось. К горлу подступила тошнота, и отступив на шаг, я облокотилась на печь.
– Я сам, – отодвинув от проема Камиллу, проговорил Анрики и аккуратно спустился вниз. – Эйра, может, наколдуешь мне свечу? Или хоть какой-нибудь светильник?
Выполнив просьбу парня, вышла из ставшего мне ненавистным дома. Перед глазами то и дело вспыхивали картины жестокости – услужливое воображение показывало всевозможные варианты убийств. Сдержать рвотный позыв мне не удалось, удушающий запах гнили все еще мерещился мне, заставляя мой пустой желудок выворачиваться наизнанку.
«Авейра, – позвал меня дракон спустя полчаса, когда я сидела на максимальном расстоянии от дома так, чтобы не терять его из поля зрения. – Жестокость существует во всех мирах, в том или ином ее проявлении».
– От этого, – прохрипела я севшим голосом, – она не становится менее ужасной и более приемлемой.
«Попытайся не принимать все так близко к сердцу», – мягким тоном проговорил Фламмен.
– Знаешь, – не знаю, почему говорила вслух, но мне было очень важно произнести эти слова, – жестокость бывает разной. И к каждому ее виду я отношусь по-разному. Случаются люди, которые убивают друг друга, чтобы выжить – я могу это понять. Бывают сумасшедшие личности, помешанные на убийстве – это больные люди, мне их жаль. Бывают такие, как Шелдон – делающие это ради силы и удовольствия, несущие смерть и жестокость – он чудовище, и я рада, что возродиться ему еще несколько столетий точно не удастся. А бывают такие, как этот маг, которому просто все равно, он в угоду своим желаниям готов принести в жертву кого угодно – это дико мерзко и жестоко. Вряд ли мне удастся понять таких существ. Зачем ты перенес нас сюда?