Припарковаться у кованых ворот школы оказалось не так просто из-за обилия машин. Майор и тут сквозь зубы обложил всех виновников ситуации. Наконец, он набрал номер, по которому ему звонила Катя, и чуть не взвыл в голос, когда услышал отбой. К счастью, пока он ошалело таращился на экран телефона, от девочки пришла эсэмэска: «На уроке. Не могу говорить». Замятин облегченно выдохнул, отписался, что уже подъехал, и закурил.
Окончания уроков он дожидался в машине, смоля сигареты одну за другой и не сводя глаз с застекленных дверей учреждения. Обычная средняя школа в спальном районе Москвы бетонным коробом ютилась среди плотной застройки микрорайона. От прочих зданий, окруживших ее многоэтажными башнями, она отличалась приземистостью в три этажа и на редкость унылым серым цветом фасада. Если бы не снующая по двору детвора, оживляющая общую картину, этот бетонный короб производил бы тягостное впечатление. В ожидании Кати Замятин разглядывал учеников, среди которых были как дети, так подростки – ровесники Кати и Лизы. Возраст младших и старших разнился на каких-то лет пять-шесть, но насколько отличными со стороны виделись их повадки. Казалось, беззаботное веселье младших как бенгальский огонь ярко искрилось на контрастном фоне подросткового сплина с первыми, почти взрослыми переживаниями, размышлениями, тайнами.
Наконец, стеклянная дверь в очередной раз распахнулась, выпустив наружу новый рой учеников, и майор различил в толпе подростков русые, с медным отливом локоны, рассыпавшиеся по темно-зеленому сукну весенней куртки. Он быстро вышел из машины, подошел к воротам и помахал Кате, высоко подняв руку. Она его заметила и, шепнув что-то компании девочек их двух человек, вместе с которыми вышла из школы, отделилась от них и направилась в сторону майора.
– Что случилось? – Спросил Замятин, когда Катя приблизилась к нему.
Он внимательно ощупал ее взглядом с макушки до пят, будто возникновение в ее жизни Тихого дома могло что-то заметно изменить в ней. И Замятин безотчетно искал глазами эту перемену так, как обычно обыскивает преступника при задержании. Катя была все той же, вот только ее каре-зеленые глаза смотрели иначе, и Замятин идентифицировал эту перемену как страх.
– Тихий дом… – сказала она и запнулась.
– Это я уже слышал, – занервничал майор. – Теперь объясни мне, что значит – он тебя зовет?
Они стояли у самых ворот школьного забора – место для обстоятельного разбора совсем не подходящее, мимо них шумно тянулись к выходу ученики, чья смена закончилась. Иван Андреевич осторожно взял Катю под локоть и со словами «пойдем-ка» повел к машине. Когда они разместились в салоне, он поторопил ее: