«Как же я сразу не сообразил, что концы надо искать у “кашников”», – мысленно ругал он себя. Хотя как тут с ходу сообразишь? Надо постараться, чтобы квалифицировать самоубийство как криминальную смерть – доказать к ней причастность третьих лиц и только после этого при необходимости привлекать спецотделы. Тут сам черт ногу сломит, прежде чем выяснит, довели девочку или она сама. В показаниях свидетелей никаких явных указаний на криминальный след в гибели не было, на том проверку и завершили. Интернет-активность девочки: контакты, переписки, историю браузера проверяли спецы из угро, а их задача проста – собрать то, что на поверхности. В ходе проверки предсмертное послание «Тихий дом» никто не догадался связать с виртуальным пространством. А даже если догадался бы, то вряд ли управление К с энтузиазмом подхватило расследование. У них своих дел по горло, в приоритетах: борьба с вербовщиками в ИГИЛ; предотвращение организации терактов, распространения наркотиков, финансовые преступления и прочая-прочая. В общем, дела государственного масштаба, а тут самоубийство подростка в пубертате – явление, к сожалению, весьма распространенное в наших широтах.
«Кто его знает, этого хитроумного зверя по имени Интернет? – В конце концов подумал Замятин, почесывая затылок и рассматривая статистические данные. – На какие сюрпризы он вообще способен? Мог ли кто-нибудь, например НКВД, помыслить, что среди видов криминала появится такая категория, как “киберпреступления”? Им, наверное, в то время история про ограбления банка, не выходя из дома, лишь при помощи некой всемирной паутины, показалась бы таким же фантастическим бредом, как мне сейчас байка про Тихий дом. А разговоры про то, что к две тысячи какому-то году искусственный интеллект станет совершенней человеческого? Может быть, дом этот и в самом деле не такой безобидный или у меня уже мозги кипят?»
Иван Андреевич поднялся с места, прошелся по кабинету, включил электрический чайник. Кружка крепкого чая с четырьмя ложками сахара – вот что необходимо, чтобы реанимировать в нем здоровый скептицизм и наладить работу мозга. Не без грусти он пошурудил хрусткой упаковкой от печенья, которая заманчиво маяковала яркой оберткой рядом с чайником. Упаковка, конечно же, оказалась пустой, в ней обнаружились лишь крошки, все еще хранящие аппетитный запах выпечки. А ведь она пустует уже третий день, и каждый раз Замятин в нее зачем-то заглядывает и каждый раз зарекается, что завтра по пути на работу обязательно пополнит запас. Но когда ему про печенье вспоминать? Вон и дома в холодильнике мышь повесилась. В этот момент нутро его щекотнуло воспоминание о Лис. Приятное, но почему-то от этой щекотки все внутри него на мгновенье болезненно сжалось.