«Композитор быта» открывает скинию эпохи Ренессанса и достает оттуда ящичек с сигарами.
— Не проходит и дня, — говорит он, пуская синие струйки дыма, которые завиваются нимбом вокруг головы готического святого, — не проходит ни одной передачи, чтобы нам не представили нового Сына или Дочь Народа. Мы круглый год ходим в гости к Людям с Большой Буквы, игравшим некогда важную роль в обществе, а теперь состарившимся настолько, чтобы еще суметь достаточно живо поведать нам о своем прошлом. Мы слышим и видим, как прощупывается, прослушивается и просвечивается вся жизнь Лидеров Нации. Мы подсаживаемся к их столу, мы возлежим на ковре возле их очага, мы садимся на колени самой Культуре. На наших глазах растет и ширится галерея героев, аллея живых памятников эпохи.
— Позвольте задать вам один вопрос. Какую же роль выполняет ваша фирма в деле всенародного распространения культуры?
— Я, — разъясняет он, — даю на прокат картины, скульптуры и другие предметы искусства выдающимся личностям, которых телевидение выбирает для передач из цикла «Дома у Имярек».
Письмо девятое. УСТРАИВАЙСЯ!
— Кофе, пожалуйста, — попросил я кельнера. Я сидел в старом кафе со множеством зеркал в блестящей медной оправе.
Он изображает нечто вроде поклона, затем исчезает и возвращается только через десять минут. Пробурчав какие-то загадочные слова, он ставит поднос на столик. На подносе находятся: металлический кувшинчик с молоком, два кусочка сахара в обертке, пирожное размером с детскую ручонку, кусочек шоколада площадью в почтовую марку, ложечка и странная башенка из стекла и посеребренного, металла, сильно напоминающая шахтерскую лампу.
— О! — вырывается у меня возглас удивления.
Ибо эта башенка есть не что иное, как одна из разновидностей старых бельгийских фильтров для кофе, ныне все чаще вытесняемых пластмассовыми приборами разового употребления.
Фильтр — это украшение истинно бельгийского кафе. Это устройство для кофепития обладает самой яркой индивидуальностью в мире.
Я созерцаю его с одобрением и любопытством. Стеклянная чашка в низком металлическом подстаканнике. Над прозрачной шейкой чашки возвышается металлическая голова — купол со свежемолотым кофе и кипятком, который должен найти себе дорогу вниз через тонкое ситечко. А на самом верху — солидная металлическая крышка с шишечкой.
Настоящее произведение искусства.
Желая выразить шедевру свое восхищение, я беру его за блестящее ушко. И тут же вскрикиваю, потому что обжигаю себе пальцы. Тогда я осторожно начинаю поворачивать поднос, чтобы осмотреть конструкцию со всех сторон. Отполированная до блеска синтетической пастой, она излучает благородство. На подставке выгравировано ее имя — «La Noble Rose»