Письмо двенадцатое. ВЕНЧАТЬСЯ ПОЕДЕМ В АВТОМОБИЛЕ.
Сельскую площадь в Рейнаарде украшает великолепный магазин похоронных принадлежностей. Вы увидите его издалека: фасад у него облицован красивым черным гранитом, в блестящем зеркале которого отражается вся площадь. Ни одна девушка, проходя мимо, не удержится от соблазна полюбоваться в каменном зеркале своими новыми чулками-сапогами или модной шляпой-картузом. Витрина притягивает взор изящными гробами со сверкающей отделкой из меди, красочными венками и веночками из пластмассовых цветов и черной табличкой с серебряными буквами: «Все, чего нет снаружи, вы получите внутри. Качество — вот наша реклама». Над входной дверью — вывеска дорогой работы, на которой затейливыми буквами выведено:
«Вдова Ван дер Графт и Сыновья. Похороны, свадьбы и другие торжества. Роскошные лимузины. Комфорт с гарантией».
Очень симпатичное заведение. Его широкий фасад занимает солидную часть Сельской площади. Когда сияет солнце, особенно в летние дни, он придает всей площади праздничный характер. Черный камень блестит, словно драгоценный агат, а медные украшения гробов испускают во все стороны яркие лучи.
Когда для моего друга Франса Де Кристеларе приспела, наконец, пора отправить старшую дочь к алтарю, дабы она связала себя узами брака, мне целыми днями приходилось слышать от него одно и то же. Нет, он говорил не о церкви и не о магистрате, не о приданом и не о подвенечном платье — он говорил об ослепительной Вдове Ван дер Графт и Сыновьях. Он уверял меня, что все они — настоящие гвозди для его гроба. И это не было проявлением неразвитого чувства юмора или неудачной шуткой. У Франса Де Кристеларе было слишком много забот, чтобы еще пытаться шутить.
Его старшей дочери, учительнице местной школы, было двадцать девять, и она все еще возглавляла местную группу Движения молодежи, как вдруг, неожиданно для всех, была объявлена ее помолвка с молодым двадцатидвухлетним бородачом, сыном бургомистра Де Леерснейдера. «Благородная чета», — сообщил трехдюймовыми буквами «Наш Рейнаарде» радостную новость. Жители города дополняли ее друг другу разными деталями, которые не были опубликованы, но Франс Де Кристеларе отнесся к этому философски. «Надо ведь людям почесать языки», — только и сказал он жене однажды вечером, чтобы осушить ее слезы. А вот что его действительно выводило из себя, так это лимузины Вдовы Ван дер Графт и Сыновей.
Когда уже все организационные проблемы свадебного торжества были решены и список приглашенных до конца профильтрован, так что в нем не осталось даже микроба неотвратимых и неизлечимых родственных конфликтов, кому-то взбрело в голову спросить: