«Кто поверит, что он собирается рисковать жизнью ради столь идиотского занятия? Правильно, никто.»
Дурь был уверен, что у его оппонента есть отличное дело, вот только, он не собирается делится. Так сказал бы прямо, а то ведет себя словно фараон (полицейский), что нарыл улик.
Дурь собирался еще что-то сказать.
Вот только русский не собирался его слушать. Из его рта вырвались рычащий приказ и громила отреагировал мгновенно. Не было сомнений, уточнений, заминок. Вот босс отдал приказ и уже, будто в ту же секунду, Дурь с вырученными глазами, задыхаясь дергается словно гусеница в воздухе.
Невероятно быстро Немой обогнул своего сидящего босса и схватив ошалевшего наркоторговца за шею поднял того в воздух. Громила без видимых трудностей держал Дурь на вытянутой руке. Тот хрипел судорожно царапал руками лапищу этого монстра, пытался пинаться. Лицо покраснело и казалось еще немного, и оно лопнет. Все было тщетно.
Люди с воплями бросились в разные стороны. Никому не хотелось попасть в чужие разборки. Молитва была прервана, и священник с непониманием смотрел на творившееся. Для него было самым настоящим святотатством начинать драку в момент священнодействия.
Полицейские будто только этого и ждали выхватили пистолеты и направили на бандитов. Однако они медлили.
Диего и Мигель было вскочили, но русский даже не поднимаясь сказал всего лишь одно слово: — Сидеть.
И толи вид дергающегося Дури, толи неторопливо вытащенная русским дубинка, на которой все еще были потеки крови, а может пришедшие воспоминания как этот совершенно спокойный человек перебил десятки зомби… А как не назвать человека полностью в себе уверенным, если начинается разборка, а он даже не встал?
Диего и Мигель медленно опустились назад, пытаясь смотреть и на русского и на все медленнее содрогающегося своего, вероятно, бывшего босса. У них, конечно были способности. У Диего духовная энергия давно восстановилась. Лазерный луч мог бы стать решающим аргументом в их споре. Вот только было одно, но. Русский знал о их способностях, а они о нем все также ничего не знали. При этом вел себя он как хозяин положения. Мексиканские парни не были готовы рисковать, тем более за своего «босса». Будь обстоятельства иначе, они бы сами его прикопали.
Мужчина встал и неторопливо подошел к своему подчиненному и встал сбоку. Где-то с минуту он смотрел в лицо Дури, о чем-то напряженно думая, а затем тяжело вздохнул и опять что-то сказал на своем непонятном языке.
— Крак! — Шея Дури хрустнула словно яичная скорлупа, лежащая на асфальте, под тяжелым сапогом.