Отчаянно хотелось придушить Лебедева. Не со зла, а так… для профилактики. Всего лишь работа. И, надо заметить, хорошо сделанная работа. Но что ж так быстро-то! Едва одно спихнул, тут тебе ещё подарочек. Не расслабляйся, Вава, будь в тонусе.
Бездумно потянувшись к ежедневнику, я пролистала несколько страниц. Загорулин уезжает. Вопрос «Кираны», если посидеть сегодня вечером, можно уладить. Никто не будет доставать и мешать ненужными поручениями. Значит, смогу спокойно съездить к Никитушке и вернуться. Слава богу, Загорулин отпустил на пару часов, не вникая в детали. Велел только подготовить необходимые документы. Сам явно пребывал где-то в собственных мыслях. Даже не пытался ехидно намекать на «жениха».
Я с шумом захлопнула ежедневник. Бред сумасшедшего. Надо дотянуть хотя бы до понедельника. Принимать решения без шефа тоже не годится. И в этот раз Лебедева стоит снова направить к Загорулину. Если и сожрёт, то двойная польза. И «Фемиде», и «Адаманту». Может, тогда начальственную должность займёт нормальный человек. Вон, Александр Сергеевич, например, заместитель по производству. Вроде бы толковый мужик и ведёт себя куда более сносно.
Хотя, что-то подсказывало: к Загорулину так просто Лебедев не пойдёт.
***
Больницы я не люблю. Да и кто в здравом уме их может полюбить-то?
Но каждый раз, когда я приходила к Никитушке, всегда становилось не по себе. Попадать в больницу – страшно. Попадать в больницу, когда тебе пять лет – невыносимо. Кое-как удалось забрать ребёнка у родителей-алкоголиков и отправить к тётке в Пермь. Точнее, даже не тётке, а дальней родственнице, которая согласилась приглядывать, но сразу сказала, что денег на лечение нет.
– Деньги будут, – сказала тогда я.
Сама не знаю, почему решила взять на себе заботу о чужом мальчике.
Во всяком случае, лечение Никитки – одна из причин, по которым я всё же решилась переехать в Пермь. С точки зрения холодного расчета, Никитка мне никто. Сын соседки лучшей подруги Дианки. Диана теперь мотается между Херсоном и побережьем, помогая бабушке. Но в отношении малыша её решение было неоспоримым: помогать всеми силами. Ребёнка она знала с рождения и видела, как сползали на дно его родители.
От Дианки я и узнала, что срочно необходима любая помощь. Пришлось по максимуму использовать свои связи и возможности.
Вспоминать об этом не хотелось. Не слишком приятный период жизни. Я осталась одна, разошлась с парнем, который сообщил, что ему со мной неинтересно. С работой в тот момент случился полный швах. Всё это сложилось в причудливую мозаику, и я поняла: надо всё менять. А тут Никитка. Чужой, слабый и неожиданно почему-то такой близкий. Порой мелькает мысль про усыновление. Но пока что-то она слишком далекая.