Благодаря ей и только ей у стаи была база на небольшом островке посреди реки. Туда никто не мог добраться без помощи Бинки и мотка веревки, нужного, чтобы Данга спустил по нему стальной трос, а потом, когда с обеих сторон завязывались узлы и проверялись крепления, стая спускалась, как по канатной дороге с помощью натасканных на стройке арматурин — «коромысел». Другие стаи за глаза звали их «стая Хрен-камня» из-за торчащего посреди их островка-убежища высокого обломка скалы, хорошенько обтесанного ветром.
— Умарс! Я реально извиниться хочу! — Нетерпеливо рявкнул Данга, нагоняя котенка уже у самой реки, — Вот ведь трусливая кошатина!
Он запыхался: все-таки они гнали Умарса к реке полчаса, кто же знал, что он так припустит. Раньше за ним такой резвости не водилось, он всегда покорно ждал. Жабы не приспособлены к долгой погоне; белки, впрочем, тоже не особо.
— Я не стукач, — коротко бросил Умарс, — но хватит с меня.
Он снял рюкзак и сунул руку в передний карман — похоже, за телефоном.
Данга протянул вперед пустые ладони и склонил голову.
— Сдалось нам тебя бить, — насмешливо фыркнул он, — тоже мне, цаца. Бинка лажанула, да, было дело. Вечно будешь припоминать свою царапину? Она попросит прощения. Прямо сейчас.
Царапина… не такая уж и царапина. Сейчас, глядя на дело ног своих, Бинка очень хотела извиниться. Искренне. Данга был прав: достаточно было небольшой ошибки, ее ли, Умарса, чтобы парень остался без глаза, а ее отвели за ручку в суд.
— Мне… — сглотнула она, в красках представив, как на ее запястьях защелкиваются наручники, а со скамьи потерпевшего на это таращится пустой глазницей Умарс, а второй, здоровый глаз, горит окосовским зеленым, — жаль. Правда.
— И? — Опасливо спросил Умарс, даже попятившись немного, — что вам от меня надо-то? Нужна груша для другого спора? Я набираю брата.
Данга не пошевелился. Все та же склоненная голова и пустые ладони. Он был чуть ниже Умарса, но раньше Бинка этого не замечала. А теперь видела ясно, потому что Данга хотел показаться ниже.
— Набирай.
— Это шутка такая?
— Нет. Ты прав. Мы ударили, и мы извиняемся, и только ты можешь решить — принимать ли извинения, — и, совсем чуть-чуть жалостливо, — но, может, не надо? Или хотя бы пусть твой брат убьет меня, а про Бинку молчок, лады?
— Твоя стая нарвалась на кого-то, кто не смолчал, что ли? — Обескураженный Умарс даже спрятал клыки, — снижаешь вероятность группового иска?
— О чем ты? — Невинно переспросил Данга, — Нет у меня никакой стаи. У Буура скоро будет, а я его поздравлю, так сказать, но у меня… у меня нет.