— Думаю, что-то вроде того. В любом случае, сейчас она полноправная хозяйка этих мест.
— Вы же с ней уже знакомы?..
— Случайно вышло. — Судя по лицу некроманта, эти воспоминания вызывали у него противоречивые чувства. — Когда забрел сюда впервые, госпожа Анрелль, поняв, что я не мародер, милостиво оставила мне жизнь, хотя мы и знатно повздорили… Главное, чтобы она и дальше не изменила свое решение... Пошли, теперь нам нужен алтарь.
Точно, кровавая дань. Эта часть сделки с банши особенно не пришлась мне по вкусу.
Некромант устремился вперед, по остаткам лестницы в храм, и не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
Светоч озарил блестящие черные колонны с вырезанными угловатыми узорами. Я остановилась и с удивлением коснулась гладкой полупрозрачной поверхности. Дымчатый обсидиан?.. Определенно, когда-то это место было не просто храмом при вампирском поселении.
Внутри здание оказалось просторнее, чем я могла подумать. Мы прошли вытянутый длинный зал, засыпанный крошкой, камнями и мусором, лежащим на дорогой мраморной плитке, и приблизились к серому вытянутому алтарному камню с едва различимыми венами кровостоков.
Судя по тому, что Идвин хотел помочь мне, и явно не ценой собственной жизни, и что с нами не было никого на роль невинной жертвы, все же, кровавой данью должна быть стать лишь пролитая кровь, а не умерщвление живого существа.
Значит, придется себе что-то резать. Кровь из пальца для бога отмщения — несерьезно, а вот ладонь должна сойти...
Прежде чем я озвучила свои мысли вслух, Идвин, не оглядываясь, достал тонкий стилет и молча резанул себе по запястью.
Я охнула, прижимая ладонь ко рту, а затем, едва оцепенение спало, кинулась искать свой носовой платок, чтобы остановить кровотечение.
В полутьме кровь казалась почти черной. Ее капли кляксами расползались по пыльной поверхности алтаря, тяжело падали на плитку. И так бледные скулы некроманта словно мазнули белой краской, а губы сжались в тонкую полоску.
Наконец, дрожащие пальцы нащупали аккуратно сложенную ткань. Я достала платок и с громким треском порвала на широкие полосы.
Идвин на удивление смиренно дал перебинтовать платком свою руку. Пока я пыталась как можно быстрее и при этом тщательнее завязать ткань, взгляд зацепился за пару застарелых шрамов на тыльной стороне ладони некроманта. У меня было что-то похожее, правда, отбеленное, и потому незаметное.
Мои шрамы — это ожоги после неудачных алхимических опытов еще в детстве.
— Я бы сама, ты-то зачем… — растерянно пробормотала, завязывая тонкие хвостики импровизированного бинта.