— Ты права, Анни, — медленно сказала я. — Я не могу сказать правду. Все что я делала, было ради того, чтобы родителей не коснулись несчастья, и видят боги, я сделала все что могла и потерпела поражение. Да, Голоса смерти прекрасно знают, что нужно, чтобы закрыть мне рот, и я буду молчать. Так пусть они сами выдадут себя, пусть покажут свое истинное лицо людям. А я позабочусь о том, чтобы этот день стал их последним. Ты со мной, Анни?
Друидка кивнула. Ее лицо, прежде растерянное и удрученное, вдруг расцвело странной полубезумной улыбкой:
— Сама богиня привела меня туда, где мне и нужно находиться.
— Прости. Я знаю, требовалось отложить церемонию. Твои родители… Я уверен, с ними все будет хорошо, — Отис неловко кашлянул. — Однако в свете их пропажи, это не лучшее время для празднеств. Я так сожалею, но мой дядя остался непреклонен, столько сил и средств уже потрачено, и гости…
Эти речи текли сквозь меня, не задевая ничего внутри. Чувства к Отису нисколько не потухли, но вокруг образовался плотный кокон, защищающий от всего, что могло бы ранить.
Умом я понимала, что младший Батрис, подобно не самому умелому канатоходцу, изо всех сил пытался балансировать между мнением дяди и собственным, слишком часто накреняясь в сторону первого. И что при этом все идет как должно, и грядущее — неминуемо.
Это была наша последняя встреча перед свадебной церемонией. Поцеловав мне руку, младший Батрис направился вниз, к карете, чтобы провести последнюю ночь в своем семейном имении с дядей и братом, — ожидалось, что после заключения брака мы с Отисом будем жить отдельно от всех наших родственников в заранее подготовленном доме.
Проводив жениха, я отправилась в баню. Там меня уже ждали несколько служанок, готовых приступить ко всем полагающимся процедурам.
Мое хорошенько распаренное тело с усердием намяли и несколько раз окунули в ледяную купель. Кожу тщательнейшим образом отполировали солеными скрабами, обдали терпкими благоухающими настойками трав. После этих мытарств, призванных очистить меня как телесно, так и духовно, тем самым подготовив к завтрашнему дню, я едва держалась на ногах.
Пусть тело и пребывало в расслаблении, я все же, по возвращению к себе, приняла хорошую дозу снотворное из-за опасений, что не смогу уснуть. И виной тому были не только мои мысли и нервное напряжение.
Змейка постоянно напоминала о себе. Тянула руку и вдавливала в покрывало, словно весила несколько килограмм. Прежде чем уйти, Анни коснулась всегда прохладного металла и покачала головой. Видеть ее озабоченное лицо я была не в силах, поэтому натянула одеяло повыше и отвернулась.