Нет, невозможно. Родители категорически против такого поворота событий.
Даже если кто-то и успел наведаться к отцу, мне могли об этом даже не сообщить, — все равно проситель получил бы однозначный ответ. И никаких совместных завтраков здесь быть не могло.
По лестнице на первый этаж ноги несли меня сами, ведомые смесью любопытства и опасения.
Завтракать маменька изволила на просторной террасе, выходящей в уже потихоньку отцветающий сад. Я шагнула к накрытому столу, случайно раздавив каблуками несколько долетевших вишневых лепестков, и подавила вздох облегчения, который едва не прорвался наружу.
Рядом с маменькой сидела Элина со своей матерью, баронессой Амелией Темпич. Элина выбрала для раннего визита чудесное атласное розовое платье с нежной отделкой под цветы, а госпожа Амелия, как женщина замужняя и солидная — темно-синий бархат, щедро расшитый черным бисером.
Обе прям-таки светились от переполняющего их счастья и радостно ворковали, даже не притронувшись к тарелкам.
Мы обменялись всеми полагающимися приветствиями и дежурными вопросами. Затем меня усадили, и, наконец, Амелия Темпич сообщила ту самую новость, ради которой меня вытащили из постели:
— Дорогая, Элиночка выходит замуж!
Элиночка растерянно рассмеялась, пребывая в каком-то счастливом трансе, даже не реагируя, как обычно, едва уловимой гримаской на ненавистное ей ласкательное.
— Очень рада, — искренне проговорила я, прекрасно понимая, насколько эта помолвка была сейчас важна для девушки. — И кто же… счастливец?
— Помнишь Отиса Батриса, вы еще танцевали на прошедшем балу? — как-то лукаво на меня посмотрела госпожа Амелия, широко улыбаясь.
Что-то внутри меня стремительно ухнуло вниз, разбиваясь на триллион осколков. Грудь так резко сперло, что стало совершенно невозможно дышать.
Но я сохранила лицо. Кивнула и ровно ответила:
— Да, конечно, помню.
Ну почему же так плохо?.. Я как бы невзначай убрала под стол руки, чувствуя, что они мелко трясутся, выдавая мои истинные эмоции. Еще немного, и костяшки пальцев начнут отбивать чечетку на нижней части столешницы.
— Так вот, — продолжила как ни в чем не бывало госпожа Амелия, в упор не замечая моего состояния, — вчера его младший брат, Мортен Батрис сделал предложение Элиночке… Да, знаю-знаю, он пока не так известен, как Отис, и только начал государственную службу, но судя по всему, это крайне перспективный…
Дальше, признаться, я почти не слушала. Лишь с радостью ощущала, как медленно расслабляется тело, освобождаясь от плена ужаса, как ровно начинает биться так резко скакнувшее сердце.