— Тайл Илувала, в сей день и в данный час, ты вплетаешь в свою нить судьбы выбранную тобой деву Аврелию, и берёшь на себя ответственность за всё, что будет происходить с вами с того момента, как ваши судьбы станут едины. Ты согласен на это?
— Да, жрец Лаур, я осознаю данный выбор и буду следовать ему до конца наших жизней. — ответил мужчина, стоящий рядом.
Его голос, словно током прошёл через всё моё тело. Это не Миша! Я с ужасом осознала, что со мной никто не шутил, и я кажется, вляпалась.
— Дева Аврелия, в сей день и в данный час, ты сплетаешь свою нить с судьбой Тайла Илувала и соглашаешься следовать за ним куда бы он не пошёл, а также подчиняешься судьбе, что будет едина для вас. Ты согласна на это?
Я стояла как вкопанная, чувствуя всем телом, что если я промолчу, то мне наступит конец. Обернувшись, я увидела Мартина. Его взгляд был очень красноречивым. Маленький арбалет, который он показал мне из-под плаща, подтверждал это. Рука лежала на спусковом крючке.
Нервно сглотнув, я повернулась к священнику и, смирившись, решилась:
— Я согласна.
Глава 2. Огонь нашей крови
Священник утвердительно кивнул. Он передал книгу одному из мужчин. Взял у другого чашу и нож. Я перепугалась ещё больше. Не понимаю, я же согласилась, так что ещё от меня нужно?!
— Тогда, я прошу вас подойти ко мне ближе. Брачный союз нерушим. В доказательство верности и преданности друг другу, сегодня прольётся ваша кровь для объединения и скрепления связи между вами, — с этими словами, священник вытянул вперёд обе руки, в одной держа чашу, а в другой нож.
Мой новоиспечённый муж, взяв меня за руку, потянул к алтарю. Не чувствуя ног, я взошла. Священник поставил чашу из резной, слоновой кости, инкрустированную кроваво-красным мерцающим рубином. Тайл Илувала расположил над ней наши руки. Нож, кажется, был из какого-то камня, похоже, что из обсидиана — глянцево-чёрный, со специальным жёлобом в центре, в виде переплетающихся змей. Страшно лишь от одного взгляда на него. Но мне собирались разрезать им руку?!
Я ещё не совсем сошла с ума от ужаса, а священник уже действовал. Он развернул наши кисти к его лицу тыльной стороной и, быстро перевязав их возле локтей какой-то прочной тканью, шустро провёл ножом по моей руке, а затем по руке моего новоиспечённого мужа. Я даже не почувствовала боли, только холод от прикосновения ножа, который стал выглядеть ещё более зловеще и мне почудилось, словно змеи на нём ожили и зашевелились.
Кровь быстро наполнила чашу. Тайл поднёс её к своим губам и сделал три глубоких глотка, а затем протянул мне. Как загипнотизированная, я выпила оставшуюся кровь, чувствуя привкус меди на языке. Всё это время, священник что-то говорил не переставая. Как только мы поставили чашу на алтарь, он перевернул нож плашмя, притянул запястья и, коснувшись им наших рук, дунул на него. Мои глаза отказывались верить тому, что начало происходить.