— Доброго вечера… — прошелестели они хором, а когда император и его девочка исчезли в сиянии стен лифта, Элиза едва слышно спросила:
— Софи… Это правда он?
— Правда, — она вздохнула. Скорее бы Арен вернулся…
— Ой.
— Не стоит его бояться, Лиз, — заметил Вано ласково. — Он хороший человек. Рози, и ты не бойся папу Агаты.
— Глаза-а-а! — протянула младшая, вытаращив собственные. — Жуть!
— Совсем даже не жуть, — возразила София. — А очень даже красиво. Сейчас покажу!
Она вскочила с постели, схватила бумагу и карандаши со стола, села обратно — и начала рисовать.
Софии давно казалось, что искреннюю радостную улыбку Арена она знает наизусть. И сейчас она рисовала его таким, каким знала, помнила и любила — радостным и счастливым, улыбающимся, с искрами в черных глазах.
— Думаю, этот портрет понравится Агате еще больше, — хмыкнула Эн.
— Несомненно… — пробормотал Вагариус.
— Надо же… — протянула Синтия. — Кто бы мог подумать, что он может так улыбаться…
— Да, тут он совсем не страшный! — подтвердила Рози. — Мне нравится, Софи!
— Получается, мы сегодня весь день… разговаривали и играли с… — прошептала Элиза с благоговением, так и не произнеся слова «принцесса», и правильно сделала.
— Это не так важно, Лиз. В первую очередь Агата — просто маленькая девочка. А потом уже все остальное.
* * *
Александр очень расстроился, что и сегодня к ним не вернулась София, и Арену пришлось пообещать, что завтра это обязательно случится. Поверил и успокоился сын только после того, как ему показали ее рисунок. Мальчик вцепился в него и с интересом расспрашивал Агату о девочках, с которыми она общалась в госпитале.
— Папа, я тоже хочу! — заявил наследник после этого рассказа. — Хочу познакомиться с сестлами Софи!
— Познакомишься, — ответил Арен. Сейчас он готов был согласиться практически на все, что угодно — не было сил возражать. Да и зачем? Милые девочки. Виктория, конечно, будет возмущаться, не аристократки ведь, но и с этим возмущением он справится. В конце концов, София спасла Агату, и будет совсем уж недостойно оказывать презрение ее семье.
Интересно, как скоро Виктория забудет про то, что сделала их аньян, и вновь начнет смотреть на нее свысока? Вряд ли Силван Нест сможет повлиять на это, он всего лишь психотерапевт, а не бог.
— Арен… София правда вернется завтра? — спросила Виктория с робостью, когда они уложили детей и император перенес жену в ее покои.
— Я не знаю насчет возвращения к работе, это еще надо обсудить. Но к Алексу я ее, конечно, завтра приведу.
— С кем… обсудить?
Арен задумчиво изучал неуверенное лицо Виктории. Гневом или ревностью она пока не полыхала — по крайней мере внешне, — но кто знает, что будет дальше?