– Разве так бывает? – удивилась я.
– Вы не верите?
– Я хотела сказать, что уж как-то однообразно вы описываете жизнь сестры. Из дома на работу, с работы домой. Неужели у Ады не было в жизни ничего такого, о чем женщины вспоминают на склоне лет? Ни любви, ни мужчины, ни соперницы, ни подруги-разлучницы? И на работе ровные со всеми отношения? Такого не бывает. Даже если человек безукоризненно чист и честен, найдутся доброжелатели, которые за спиной будут шушукаться и придумывать разные небылицы. Ваша сестра была в молодости весьма эффектной женщиной, – я вертела в руках фотографию сорокалетней давности, на которой была запечатлена Ада Семеновна. Со старого фото на меня смотрела яркая, запоминающаяся женщина: темные вьющиеся волосы, изящно изогнутые брови, чувственный рот. Вот только взгляд портил облик – какой-то тусклый, несчастный. Возможно, в глубине души Ада очень остро переживала свое одиночество: годы идут, а семьи все нет и нет. – Красавица, а не замужем. Неужели у нее не было тайного поклонника? Наверняка рядом с ней работали не только женщины.
– Не понимаю, о чем вы. Ада была честная женщина.
– Да кто же спорит?! Но хоть слухи-то вокруг нее ходили?
– Какие слухи? Я уехала в столицу, когда она работала чертежницей на заводе. Да, там действительно много было мужиков. Отстояв смену на конвейере, они потом шли в пивную. С ними, что ли, Адочке сводить знакомство? Моя сестра натура утонченная. Конечно, на заводе были и итээровцы: начальники отделов, их заместители, главный инженер, главный конструктор, директор, наконец. Всем за сорок и… все женатые. С кем роман заводить? Ада никогда не смогла бы увести из семьи мужа. Да и не слышала я, чтобы Адочке кто-то из них нравился.
– Извините, это я так спросила, – покаялась я.
Но, видно, мои слова задели Веру за живое:
– Вы думаете, я не хотела, чтобы сестра вышла замуж? Еще как хотела! И даже женихов ей подыскивала. В компании приглашала, «случайные» встречи устраивала, – Вера покачала головой. – Все тщетно. Засиделась она в девках. Возраст, когда замуж выскакивают по глупости или, правильнее сказать, по «безумной» любви, миновал, и Ада стала очень придирчива. Тот не очень умен, этот грубый, невоспитанный, еще кто-то книг не читает и так далее. Ни один не пришелся ей по сердцу. На старости лет она мне как-то пожаловалась: «Эх, надо было выходить замуж хоть за первого встречного. Ребенок был бы, внуки… Мысли разные в голову не лезли бы».
– Какие мысли? – ухватилась я за ниточку.
– Какие мысли? А бог его знает! Не сказала она. Я думаю, Адочка очень боялась умереть в одиночестве.