Он подъехал к дому Ксении и поднялся на ее этаж.
Дверь была открыта. Определенно никто не мог просто забыть ее захлопнуть. Что-то случилось.
Матвей достал оружие и привычными и отточенными движениям зашел в квартиру.
На полу на кухне он увидел мать Ксении. Она лежала рядом со столом. Он подошёл и прощупал её пульс. Жива! Слава Богу!
От прикосновения его руки ее веки встрепенулись и он встретился взглядом с пронзительными глазами.
- Вы кто? - спросила она хрипло, но в голосе не было страха. - Что с моей дочерью?
- Я бы сам хотел знать. Квартира пуста. Кроме нас с вами никого нет. Меня зовут Матвей. Я начальник Ксении. Она звонила с утра и просила приехать. Я приехал - её нет. Вы - без сознания. Что произошло, Маргарита Алексеевна?
Она ещё раз внимательно посмотрела на меня, протянула руку, чтобы я поднял её с пола.
- Нам надо спешить. Эти подонки увезли её. Нельзя терять времени. Давайте, Матвей, звоните своим и пусть они высылают группу, обьявляют план-перехват и делают всё возможное, чтобы вернуть мою дочь!
Матвей даже опешил от такого напора, надо же как она его в "бараний рог" свернула, но в целом женщина была права. Если это похищение, то фора у похитителей не больше десяти минут. Если граммотно среагировать, то можно быстро найти Ксю. Лишь бы она не пострадала...
Глава 18
Голова кружилась неимоверно. Несмотря на то, что мои обидчики практически меня не трогали, не считая того удара от Петра, чувствовала я себя всё хуже.
После того звонка, когда Петр разговаривал со Славой меня сразу подняли и потащили к лестнице, которая вела в подвал.
Павел грубо толкнул меня вниз и несмотря на то, что я еле стояла на ногах, я смогла сгруппироваться. Это помогло. По крайней мере я не чувствовала, что у меня что-то сломано.
Поясницу отшибла - это факт. Нога странно ныла-наверное потянула. Но все же не перелом. Могла ведь и вообще шею сломать, если бы не среагировала. Вот ведь, ублюдки. Как будто я могла им навредить или убежать, зачем еще и калечить меня за зря.
Сразу понятно - садисты. Павел этот - так точно. Удовольствие получает когда баб метелит. Вон как глаза его радостно горели, когда меня его шеф хлестнул по лицу. Прямо засветился от радости, дегенерат.
Я постаралась оглядеться. Подвал был без окон. Света не было, лишь тонкий отголосок его проходил через щель в потолке. Из того что я сумела рассмотреть вряд ли что-то могло бы мне пригодиться.
Единственная полезная вещь в этом подвале-деревянный ящик. Я пододвинула его к стене и смогла использовать как стул. Ноги я тоже подняла на него и прижала к себе, так как на холодном бетоном полу они совсем окалели.