А в то, что добрый дядя-бандит меня отпустит я не верила. Поработав в прокуратуре, я поняла одно, заложников не отпускают по доброй воле. А как бы это было не прискорбно, но я - заложник.
Как бы я не стремилась запомнить дорогу, через полчаса я уже совсем потерялась. Я поняла, что мы въехали уже в область.
Город остался за спиной. Мы мчали сначала в сторону Выборга, а потом какими-то непонятными просёлочными дорогами. Их конечно, я не запомнила вовсе.
Рядом со мной сидел Петр Михайлович, как называли его бандюганы и тот самый противный бандит с сальным взглядом.
Он с лицом маньяка смотрел на меня. Ощупывал взглядом каждый обнаженный участок кожи. Было очень неприятно. У мужика явно был токсткоз от нехватки женского внимания и он, видимо рассчитывал, что я смогу ему помочь с его проблемой. Вот уж чего я точно не могла. Лучше сдохнуть, чем позволить такому к себе прикоснуться.
- Паш, слюни вытри и в окошко отвернись, - сказал ему Петр. - Я твой спермотоксикоз и отсюда чувствую, не пугай лапушку. Хотя, всё может быть, может тебе и повезёт.
Петр был мужиком лет за сорок. Хотя сложно было сказать точно, потому как всё лицо его покрывали шрамы-отметины. Не скажу, что они были огромные и как-то совсем отталкивали от него, но видно было, что жизнь его потрепала.
На щеке был шрам от ожёга, маленького, круглого, как будто ему об щеку сигарету затушили...
Да, сейчас не 90, айкосом ожёг не сделаешь. А в то время, вполне возможно, что так он и получил его. В какой-нибудь очередной бандитской стрелке. Волосы его были короткопочтрижены. Телосложение обычное. Я бы даже сказала худощавое, но жилистое.
Не думаю, что он был хилым. В таких кругах хилые не выживают, а он ещё и главарь. Значит точно опасный и хитрый мужик. Взгляд был тяжелый и злой. С таким человеком спорить не хотелось.
Манера его общения была обманчиво легкой. Он часто улыбался, но глаза оставались холодными. Явно - убить человека для него ничего не стоит.
Машина остановилась примерно через час нашего путешествия. Я посмотрела в окно и увидела лишь лес. Кругом был лес. И ничего больше. Неужели меня прямо здесь и прикопают? Страх сжал горло цепкими пальцами.
Мы вышли из машины.
- Паша, на руки её, раз не додумался разрешить ей обуться. - Петр сказал это даже не смотря в нашу сторону, его взгляд был направлен куда-то в лес.
- Я сама. Не прикасайся, - зашипела я.
Несмотря на то, что ногам было жутко холодно стоять на земле, и я уже почти их не чувствовала, прикосновения этого бандюги были бы ещё хуже.
Он грубо схватил меня за локоть, а я стала отбиваться.