Было утро, и я собиралась отправиться на работу. Подозревая, что он тоже собирался отправиться на работу. Я также понимала, что Семь и Пять Десятых провела у него ночь. Я заметила что, когда случайно сталкивалась с ним, с ним было много Семерок и Десяток, которые оставались у него на ночь или приходили вечером, днем или в другое время. Будучи Двойкой, может Тройкой, я бы оценила себя в Два и Пять Десятых, я ни за что на свете не могла бы стоять в коридоре, прижимаясь к детективу Митчу Лоусону.
В этом мире Семерки и Десятки тяготели и тянулись друг к другу, редко опускаясь ниже Семерки. Они могли проводить время с Шестеркой или даже отправиться в какое-нибудь захолустье с Пятеркой, но отношения на долгий срок они устанавливали с человеком из своей Лиги. Хотя Четверки и Шестерки тоже тянулись друг к другу. И хотя в нашем доме было больше возможностей для тех, кто был ниже Четверки, но это также было редкостью. А моя Лига была от Единицы до Тройки, которые тяготели друг к другу. Только глупец собирался завести отношения выше Тройки, если он сам был между Единицей и Тройкой. Такие отношения всегда заканчивались разбитым сердцем.
Я направилась в их сторону, так как мне нужно было спуститься по лестнице, ведущей вниз к парковке, находящейся рядом с нашим многоквартирным домом. Мои каблуки громко застучали по каменному полу коридора. В нашем коридоре находилось всего четыре квартиры, по две напротив друг к другу. Квартира детектива Митча Лоусона находилась ближе к лестнице, ведущей на парковку. Моя квартира была ближе к лестнице, которая вела к зеленой зоне и ручью, протекающему через наш жилой комплекс.
К несчастью, как и всегда, когда я сталкивалась с ним в течение многих лет в коридоре, как только он замечал меня, то поворачивал в мою сторону голову и его проникновенные темно-карие глаза встречались с моими, согревая.
Это была еще одна причина, по которой я точно знала, что люблю его. Его глаза всякий раз согревали меня, когда он меня видел. Я была застенчивая по натуре, поэтому не слишком коммуникабельна, по крайней мере с ним. Я была очень дружна с Брентом и Брэндоном — гомосексуальной парой, которая жила рядом со мной. Я также дружила с Дереком и Латанией, не геями, а настоящей парой, которая жила рядом с детективом Митчем Лоусоном, напротив меня. Но он пугал меня до чертиков, так что я старалась держаться от него подальше.
И все же, когда он меня видел, его глаза всегда смотрели на меня с теплотой, а потом он сразу улыбался.
Так же, как и сейчас.
ОмойБог.
Эта улыбка. Я ощущала ее своим животом. Его глаза были самыми прекрасными глазами, которые я когда-либо видела, когда они смотрели с теплотой, а его красивые губы растягивались в улыбке, отчего все его лицо становилось приветливым и нежным, и это было слишком. Четыре года назад, когда он только переехал и я впервые увидела его улыбку, я готова была упасть перед ним на колени. К счастью, я была хороша в самоконтроле, поэтому мои колени только задрожали.