— Но папа останется совсем один, — тихо ответила она.
— Я знаю, милая, — прошептала я. — Но я не могу ему ничем помочь, он должен помочь себе сам. Я могу присматривать за тобой. — Я протянула руку и положил ее на стойку перед ней. — И я этого хочу. Я хочу, чтобы ты была со мной, Билле. Ты останешься у меня?
— Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой? — спросила она.
— Да, — ответила я.
— А Билли? — спросила она.
— И он, конечно, — ответила я.
Она пристально посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Митча, а потом снова на меня.
— Мне нравится мой новый шампунь, он вкусно пахнет.
Я улыбнулась ей.
— Это значит, ты согласна, детка?
— Тебе одиноко без нас? — прошептала она.
— Я беспокоюсь о тебе, когда тебя нет рядом, — ответила я ей. — Если ты рядом, мне больше не придется беспокоиться.
— Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за меня. — Прошептала она. — Но я не хочу, чтобы папа тоже волновался.
— Папа не будет волноваться, — пробормотал Билли, Билле повернула к брату голову.
— Посмотри на меня, — быстро позвала я ее, когда ее губы задрожали и Билле снова посмотрела мне в глаза. — Тебе не нужно сию минуту принимать решение. Давай, поешь яичницу, которую сделал Митч. Отправляйся в школу и подумай о том, что я сказала. Мы поговорим об этом потом. Согласна?
Она глубоко вздохнула и кивнула.
— Договорились, — прошептала она.
— Хорошо, детка, — прошептала я в ответ.
Потом я почувствовала жар на спине, Митч наклонился ко мне, поставив перед обоими детьми две тарелки, наполненные пышной яичницей и тостами с маслом, а также с вилкой на краю тарелки. Он остался на месте, уперев кулаки в стойку по обе стороны от меня, прижавшись ко мне всем телом.
— Ешьте, нам пора ехать, — приказал он.
Билле опустила глаза в свою тарелку. Билли посмотрел на кулаки Митча на стойке. Я попыталась выпрямиться и отодвинуться, но рука Митча тут же обвилась вокруг моей талии.
— Хочешь тост, милая? — тихо спросил он меня на ухо.
Я подумала, что меня вырвет, если я съем хоть кусочек. Но я кивнула, надеясь, что он отодвинется от меня, поскольку не сможет поджарить тост, прижавшись ко мне. Поэтому я кивнула.
Я была права. Он отошел, я услышала, как зашуршал пакет с хлебом.
Глаза Билли передвинулись на меня, он молча изучал выражение моего лица, при этом выглядя лет на пятьдесят старше, чем был на самом деле. Потом он начал есть.
Билле с жадностью поглощала яичницу, одновременно осматривая необычное изобилие желе, появившееся в ее распоряжении.
Я размышляла о школьном автобусе, который смог бы забирать детей, о защите детей и опекунстве, покупке новых кроватей, когда я смогу посещать лекции для приемных родителей и о «ма» Митча. Я думала об этом так напряженно, что Митч поставил передо мной тарелку с намазанными маслом тостом, прежде чем я успела прийти к какому-то выводу.