- Галина Леонидовна! — я оторвал супругу Чурбанова от увлекательного журнала. — Вы определились с туристическими фирмами?
— Да, наш посол во Франции обещал подготовить почву для общения.
— И какие туры вы собираетесь предложить французам?
— Осмотр достопримечательностей Москвы, Ленинграда и Киева. — Галина Леонидовна достала зеркало и осмотрела свое отражение в нем.
— Во Франции очень популярна книга Жюль Верна «Михаил Строгов». — посоветовал я. — Предложите им тур по Транссибирской магистрали на поезде начала девятнадцатого века — и паровоз и комфортабельные вагоны еще можно найти в хорошем состоянии.
— Это отличная идея! — поддержала меня Светлана Владимировна. Я бы, и сама на таком поезде с удовольствием попутешествовала.
— Так же можно организовать охотничьи туры в Сибирь.
Предложив свои идеи, я посмотрел в иллюминатор — самолет снижался, нас предупредили о заходе на аэродром Парижа.
После встречи с президентом Франции Валери Жискар д’Эстеном, выступления д’Эстена и Брежнева прошло посещение посольства СССР и Могилы Неизвестного солдата на площади Шарля де Голля. Я в этих знаменательных событиях не участвовал, вместе с частью нашей делегации, осуществляющей техническую и информационную поддержку, добрался до нашего посольства, находившегося по адресу — бульвар Ланн, сорок.
Франция не считалась самым престижным местом для советских разведчиков и не находилась в первом ряду элитных развед-точек, много уступая в перспективах шпионского роста внутри системы КГБ наиболее активным советским подпольным шпионским гнездам в Вашингтоне, Нью-Йорке (при главной штаб-квартире ООН), Лондоне, Брюсселе, Вене или Женеве. Но и захолустным местом её нельзя было назвать. Светская жизнь дипломатов в Париже была приятной и занимательной. Французские магазины — полными отличных товаров. Витрины — яркими и привлекательными. Не то, что в Москве.
Вывеской, гласным местом работы резидента Четверикова, или «крышей» — учреждением прикрытия — была должность заведующего консульским отделом Посольства СССР во Франции. На сленге чекистов, он назывался «легальным» резидентом.
Не в том смысле, что, шпионя во Франции, он делал легальную или разрешённую работу. А исключительно потому, что, занимаясь запрещённой, преступной, подлой, грязной и уголовно наказуемой деятельностью против страны пребывания, любезно его принимавшей, он формально считался вполне приличным, официальным и рукопожатным советским лицом с дипломатическим иммунитетом под защитой Женевской конвенции о дипломатических сношениях.
Я поинтересовался у резидента нашей разведки полковника Николая Николаевича Четверикова о успехах его людей в Париже. Ничем похвастать он не смог, тогда я предложил провести небольшую операцию по вербовке агентов Службы внешней документации и контрразведки, SDECE.