Стоп!
А может он и сейчас лежит на втором этаже, дожидаясь, когда кто-нибудь появится, чтобы предать, наконец-то, земле его сгнившее тело? От этой мысли у Милы мурашки побежали по коже, и с тяжелым сердцем она подняла глаза на потолок.
Потом они переместились в гостиную, и Мила с грустью в глазах оглядела ее интерьер. С каждым человеком случается порой так, что он забывает какие-то мелочи из своего прошлого, но стоит ему оказаться в том самом месте, где он часто бывал когда-то и где ничего не изменилось с тех пор, все эти мелочи мигом всплывают в памяти, а человек начинает удивляться, как он вообще мог забыть об этом… Нечто подобное сейчас испытала и Мила, и именно от этих воспоминаний ей стало грустно и радостно одновременно. Гостиная была любимой комнатой дядюшки, он очень любил проводить здесь время. Когда-то он рассказывал Миле, что в то время, когда за окном бушуют бесконечные холодные зимы и солнце рано закатывается за горизонт, он растапливает камин, наливает себе горячий чай с лимоном, а потом сидит и смотрит на огонь до тех пор, пока дрова не прогорят полностью, но и потом не уходит, а все еще сидит в полной темноте, не решаясь включить свет, и рассматривает оранжевые угли, которые напоминают ему город, увиденный ночью из самолета. Дядюшка ни разу в жизни не летал на самолете, но был твердо уверен в том, что ночной город через иллюминатор летящего высоко в небе лайнера выглядит именно так.
Бедный дядюшка, снова подумала Мила и на ее глазах выступили слезы. Как же, наверное, тяжело жилось ему в своем одиночестве среди этих молчаливых стен, когда не с кем обмолвиться словечком и единственным развлечением для него было разглядывать затухающий в камине огонь…
Старое продавленное и потертое кресло с деревянными ручками, в котором дядюшка так любил сидеть вечерами и читать свежую газету, тоже стояло на своем месте возле резного журнального столика. Саманта подошла к столику, взяла в руки аккуратно сложенную и покрытую толстым слоем пыли газету, а потом пробежалась по ней глазами.
– Номер окружной газеты пятилетней давности, – заметила она и, протянув ее Миле, покачала головой и добавила. – С ума сойти, всего пять лет назад в Лонвилль привозили даже почту… Мне кажется, даже амишей цивилизация коснулась сильнее, чем нас.
– Отличие только в том, что амиши сами сторонятся цивилизации и не подпускают ее к себе, – заметила Мила, принимая из ее рук газету. – Но в нашем случае все наоборот. У меня складывается ощущение, что цивилизация не подпускает к себе Лонвилль…
– И она все дальше отдаляется от него, – согласно кивнула Саманта и ухмыльнулась, а потом добавила. – Знаешь, Мила, мне кажется, что твоего дяди не было в этом доме очень давно…