— Тоталитарные режимы, особенно религиозно-фанатические, имеют отвратительную привычку мешать людям наслаждаться жизнью, — ответил Брефт.
Раджир не мог оторвать взгляда от Амелии. Она стояла рядом с группой пласианцев около занавешенного тканью куба на подвесной подставке. Она разговаривала с художником гильдии мастеров Осиллом, мужчиной с томным взглядом, и с самой Саусин пласианцев, Исралой. Амелия взглянула на калкорианцев и тут же, яростно покраснев, отвела взгляд в сторону.
— Они не уничтожили все её плотские инстинкты, возможно, этим тоталитарным режимом даже оказали нам услугу; вы заметили, как она сразу же подчиняется доминированию? Полное господство над ней, возможно, то, что нужно. Как женщина-землянка, это всё, что она когда-либо знала, — произнес Раджир.
Брефт облизнулся.
— У меня не будет проблем с доминированием над таким прекрасным созданием. Я учуял аромат её желания. Она хочет, чтобы её взяли.
Фленчик взволнованно спросил:
— Запрещено принудительное подчинение кого-либо, даже на Пласиусе. Саусин Исрала может выдать запрет на принудительные медицинские тесты.
Раджир пробежался взглядом по невероятно длинным ногам Амелии. Ему показалось, или на внутренней поверхности её бедер, чуть выше слишком короткого подола платья, блестела влага? Он облизнулся.
— Всё будет зависеть от манеры принуждения. Если мы
отвлечем её внимание, то незаметно для неё возьмем образец яйцеклеток.
— Как нам завладеть вниманием Амелии Райан, если она слишком напугана, чтобы даже просто поговорить с нами?
— Кто сказал, что она или Саусин должны сотрудничать с нами? — сказал Брефт с голодной похотливой ухмылкой. — Мы просто отвезем Амелию Райан на Калкор, так чтобы никто не узнал, а потом станет слишком поздно.
Фленчик, прищурившись, выгнув густую бровь, посмотрел на своего партнера по клану.
— Похищение может травмировать её, земляне намного более хрупкие, чем мы. Кроме того, мы не знаем, как стресс повлияет на её репродуктивные способности. Ты не осмелишься похитить эту матару.
— Мы не знаем, сможет ли она стать матарой.
Раджир поднял руку, прекращая спор. Они замолчали и ждали, когда он заговорит.
Раджир снова посмотрел на Амелию. От одной мысли, как это прекрасное создание сначала боролась с ним, а потом подчинилась соблазнению, он едва не возбудился прилюдно. Он почувствовал её сладкий отклик на принудительное соблазнение, ощутил, возможно, неохотную, но страстную реакцию Амелии на их прикосновения.
Раджир сохранил эти мысли при себе, решив не волновать Фленчика. Вместо этого сказал: