- Думаю, полиция начинает подозревать Коула, - добавила она.
- Николо? Невозможно!
- Это так. К тому же, они нашли его очки. Они не сказали, правда, где. Джессика отряхнула испачканные руки. - Мне страшно. Иногда полиция и пресса обвиняют невинных людей, чтобы удовлетворить публику и доказать, что они выполняют свою работу. Коул для них теперь - главная мишень.
- Это очень плохо для завода, - заключил Козимо.
- Очень плохо для Коула! Забудь о винном заводе, Козимо!
- Я не могу. - Он обернулся к ней, голос его был ласковым, но твердым. - Я ведь защитник, помнишь?
- Но что делать Коулу со всем этим? Что имел в виду его отец, когда показал на Коула и сказал "нога"?
- Вы говорили с Майклом Каванетти?
- Очень недолго. Он чем-то очень обеспокоен, но не может говорить. Он что-то сказал и о тебе.
Потом что-то о Френке, который не может быть избранным. Что все это значит?
- Он сказал это тебе?
- Коулу и мне. - Она попыталась заглянуть под капюшон, бросавший тень на лицо монаха. - Если ты защитник, Козимо, ты должен знать, что будет дальше.
Он отвернулся, как будто стараясь избежать ответа, но Джессика заступила ему дорогу.
- Козимо!
- Оставь это мне, Джессика.
- Что ты имеешь в виду? Что ты можешь сделать?
- Я многое могу.
- Что? Околдовать детектива Тернера? - Я много думала о твоем неожиданном появлении здесь после долгого отсутствия, о приезде Коула, обо всех этих совпадениях. Не знаю как, но ты связан с Коулом. Разве нет? Ты не был здесь с тех пор, как тринадцать лет назад Коул уехал отсюда. Ведь так?
Козимо молчал. Джессика почувствовала укол страха, но не повернула назад. Она слишком сильно хотела узнать правду.
- Я не хочу, чтобы ты принес в жертву Коула. Он не должен быть жертвой, Козимо!
- Он не будет. Совершенно точно. Почему, ты думаешь, я настаивал, чтобы ты открыла ему свою любовь? Потому что он должен остаться здесь, жениться на тебе и продолжать традиции.
Джессика замолчала от удивления.
- Я защитник, Джессика. Опекун. Я должен определить время прежде всего остального. Даже прежде моего собственного желания.
- Какого желания?
- Желания моего сердца, - ответил он. - И, подняв голову, он со стоном повторил:
- Желания моего сердца.
Джессика отступила назад в благоговейном страхе перед его болью. Она увидела, как поникли его плечи.
- Козимо... - Начала было она, желая помочь, но боясь, что он оттолкнет ее.
- Знаешь ли ты, как я страдаю? - прошептал он. - Когда ты говоришь о любви к Николо, когда я даю тебе советы в твоих сердечных делах? У меня такое же сердце, как и у тебя.