— Не намекаю, а говорю прямо. Его дочери — это единственное слабое место Виктора.
— Ты что, отомстить вздумал? Я понимаю, что у тебя давние счеты за своего отца. Но, во-первых, мы до сих пор не знаем, что это сделал он, а во-вторых, карать невиновных за то, что творил их родственник… — качаю головой, глядя в глаза другу, — Это слишком, Игорь.
— Ты же понимаешь, что таких совпадений не бывает? Чтобы вечером нагрянули с визитом братки, батя им отказался продавать магазин, а утром пропал. Навсегда! И на следующий же вечер они вернулись и предложили «выгодную сделку» перепуганной матери, намекая на то, что у нее есть еще трое детей. Пока что есть.
— Игорь, я понимаю! Я все понимаю, черт возьми! И я помогу тебе, если нужно. Но не смей трогать ни Машу, ни Таю. Их эти разборки никак не должны коснуться.
— Как смешно. Как только появилась баба, ты сразу же забыл о нашей дружбе.
— Это не так. Хочешь мстить Комарову — вперед. Можешь рассчитывать на меня. Но к его дочерям или жене приближаться не смей. Они в этом не замешаны. Виктор тоже всегда угрожал близким, чтобы выбить согласие из жертв. Не становись таким же.
— Я буду делать, как считаю нужным.
После этих слов сознание словно мутнеет. В бешенстве хватаю друга за грудки и встряхиваю. Игорь тут же изворачивается и ударяет в ребра, но во мне кипит ярость, и она придает мне еще больше сил. С силой впечатываю его в стену и перехватываю горло ладонью.
— Чтобы ни на шаг не приближался к ним! Ты понял?! Ни. На. Шаг. — чеканю каждое слово, испепеляя его взглядом, — Иначе я самолично закопаю тебя, друг.
Игорь отталкивает меня, прожигая полным злобы взглядом. Сквозь бледную кожу на лбу от напряжения проступает жила, он сжимает кулаки. Мы стоим друг напротив друга и с каждой секундой адреналина в крови все больше.
— Ладно, Марк, — цедит Игорь сквозь зубы, разматывая бинты и отшвыривая их от себя, — только как бы ты не ошибся в своей Маше. Она давно не наивная мелкая девка, и вполне может оказаться, что не только в курсе, что творил ее папаша, но и помогает ему.
— Это вряд ли, — отрезаю холодно.
— Знаешь, как мой батя любил говорить? Бабам веры нет.
— Наверное поэтому он женился на твоей матери и она родила ему троих детей? — парирую я.
Игорь прожигает во мне дыру, а после разворачивается, подхватывает свою спортивную сумку и направляется к выходу.
— Думай своей башкой, Краев, а не другим местом.
— Аналогичное могу посоветовать тебе, Збигнев.
На прощание мы обмениваемся неприязненными взглядами.
Уверен, он не сделает Маше ничего плохого. Хотя бы потому, что мы лучшие друзья. Это ведь должно что-то значить?