Оседаю в мягкое кресло и стираю мокрую соленую дорожку со щеки. Я ничего не могу сделать, ничего! Только ждать, надеяться, молиться. Последнего я не делала никогда, даже не знала, каково это. Отец всегда насмешливо относился к религии. Наверное, не бывал в такой ситуации, когда готов просить кого угодно, лишь бы все было хорошо с теми, кто дорог. Чтобы потерявшиеся люди вернулись.
Я сжалась в комок, зажмурилась и тихо выдохнула:
— Пусть Краев будет здесь. Пусть лучше подкалывает меня, лишает премии, делает выговоры, ругается… Только в безопасности, здоровый, живой… Пожалуйста…
Повторяю эту просьбу шепотом до тех пор, пока сама не замечаю, как проваливаюсь в темноту. Не просыпаюсь — выныриваю из нее, делая глубокие жадные вдохи, от которых ломит грудную клетку. Мне снилось, что я иду искать Марка одна и тону в бесконечном снегу. Силюсь сделать глоток воздуха, но в легкие попадает только снег.
После кошмара знобит, и я не сразу понимаю, из-за чего именно проснулась. Только через полминуты меня будто прошивает током. Голоса! Еще не успеваю ничего осознать, а ноги уже сами несут меня к месту, откуда они слышатся. Темную комнату и коридор я пролетаю за несколько секунд с замирающим сердцем. Кажется, даже пола не ощущаю под ногами.
Люди смеются, перебрасываются веселыми шутками. Так задорно и громко, как будто только что они были на волоске от смерти и чудом избежали ее.
— Ну и снежище там! Едва добрались до вас, — из прихожей слышится знакомый родной голос и к горлу подкатывает комок.
Я спотыкаюсь на ровном месте и останавливаюсь в дверях комнаты. Щурюсь после темноты, жадно впитывая происходящее, пытаясь понять, все ли в порядке. Краев уже успел снять теплый бушлат и стягивал запорошенную снегом шапку. Кажется, будто он упал в сугроб и пролежал там какое-то время, потому что ледяная корка на брюках не исчезает даже в тепле. С белых ресниц медленно стаивает иней, а кожа щек покраснела. Неужели они шли пешком?
Наши взгляды пересекаются и улыбка медленно угасает на его губах. Именно в этот момент на меня накатывает осознание. Колени подгибаются, и я едва успеваю вцепиться пальцами в косяк двери, чтобы не осесть на пол от слабости.
Только что они все могли погибнуть. И Марк тоже. Просто исчезнуть в этом ледяном буране и не найти дорогу к дому.
Краев в два шага оказывается рядом и подхватывает меня на руки. Его ладони горячие, жар ощущается даже через одежду. Он несет меня куда-то, крепко прижимая к себе и игнорируя мои слабые попытки выбраться — Марк наверняка устал, чтобы сейчас нести еще и меня!