К горлу подкатывает тошнотворный комок. Наверное, никогда в жизни мне не было так гадко на душе, как сейчас, когда человек, что должен быть для меня самым родным, говорит о моей сестре и своей дочери как о куске мяса, который главное выгодно продать.
— Что молчишь? — говорит отец уже спокойнее, а после добавляет с недовольством, — Ты совсем не звонила Эдуарду. Он волнуется.
— Д-да. Там не было связи.
Отчасти я говорю правду — связи ведь посреди леса действительно не было. Это в остальное время я предпочитала отговариваться головной болью или просто отключать телефон. Разговаривать с женихом не было никакого желания.
— Твоя задача не работать там, а вправить мозги Тае, пока этим не занялся я. Не справишься — знай, что я цацкаться с твоей дурой-сестрой не стану. И не забывай, что твоя свадьба уже совсем скоро. Платье тебе и все побрякушки уже выбрали, всем остальным занимаются спецы, но главное не это.
— А что? — спрашиваю бесцветно.
— Не строй из себя идиотку, — раздраженно шипит отец, — тебе надо быть ласковой и внимательной со своим женихом. Мне тебя что, еще поучить, как надо мужика ублажать, чтобы он меньше языком трепал? Твой Эдуард тюфяк, конечно, но не идиот. Он уже сказал мне, что ты с ним на связь почти не выходишь, а если папочке побежит жаловаться? Контракт на слияние фирм мы подпишем только после вашего гребаного визита в ЗАГС! Так что будь паинькой добровольно, чтобы заставлять не пришлось.
Я сползла по стене вниз и уселась прямо на пол, тоскливо глядя в стену напротив. За окном медленно светало, начинался новый день, а мне уже от обрисованных перспектив хотелось удавиться. Лучше бы я осталась в том лесу…
— Смотри, не свяжись там с каким-нибудь гопником, как твоя пустоголовая сестренка. Узнаю что-нибудь подобное — слушать не стану, я не твой женишок, которому можно вешать лапшу на уши. Приволоку обеих за волосы, жалеть не стану. Никого, — выделил он, — Все уяснила?
Сглатываю горький комок и поспешно оправдываюсь:
— Папа, да здесь никого у меня нет, чего ты…
— Я спросил: поняла?! — прорычал в трубку отец.
— Д-да.
— Отлично. Даже не думай нарушать мои планы, и Таисии передай то же самое. Пусть думает быстрее, иначе разговаривать буду по-другому. Все, отбой.
Роняю руку с телефоном на колени и закрываю глаза. После разговора внутри остается только горечь и тоска. Отец никогда не интересовался делами, не желал чего-то доброго, всегда общался с нами так. Но не это сейчас главное. Важно то, что мне с Таей абсолютно неоткуда было ждать помощи. Мама даже не звонила нам — может отец запретил, а может просто не хотела. Да и все равно она встанет на сторону отца. А больше и обратиться было не к кому…