Как она могла хоть на мгновение поверить, что Райан может серьёзно к ней отнестись?
Она не была высокоинтеллектуальным и многопрофильным звеном общества, как Триш. Как она могла не заметить полный провал сложившейся ситуации, при которой муж заигрывал с помощницей по хозяйству за спиной у своей жены?
Она никогда не была ровней Триш или Райану, и никогда не могла бы ею стать. Когда она сравнивала себя с ними, ей становилось стыдно за себя и за всё, чего она когда-либо стремилась достичь. Независимость, самодостаточность, те несколько навыков, которые ей удалось обрести, всё это было ничтожным по сравнению с тем, чего добились эти богатые, успешные люди.
Ей пришлось остановить себя от того, чтобы немедленно покинуть кухню. Вместо этого она заставила свои мысли вернуться к потребностям Мэдисон, видя, что родители девочки заняты воспоминаниями о свадьбе.
Она встала.
- Ты должна что-то съесть перед школой. Давай я положу тебе с собой немного сыра? Сухофрукты? Возьмёшь их в школу. Съешь по дроге.
- Хорошо, - согласилась Мэдисон, и Кэсси положила несколько закусок в её ланч-бокс.
- Кстати, об автобусе, вы двое уже должны взять свои сумки, - сказал Райан, взглянув на кухонные часы.
- Я заберу вас в час, - сказала Триш.
Кэсси осознала, что с возвращением Триш её присутствие стало лишним. Женщина взяла на себя всё управление, к тому же у неё была машина, в то время как Кэсси была сейчас вне игры на неопределённый срок.
Ей нужно было выяснить ситуацию со своей машиной. Как только её починят, она собиралась уехать отсюда.
Это было единственное решение, чтобы сохранить своё душевное равновесие.
Кэсси надела пальто и пошла проводить детей до автобусной остановки. Для неё было облегчением выйти из дома и хоть ненадолго сделать вид, что всё нормально.
Хотя, она не думала, что детей было так легко провести. Мэдисон вообще была сама не своя, и поскольку она не хотела говорить Кэсси, что произошло, девушка могла лишь догадаться, что девочка понимала, что происходило в их доме.
Что касается Дилана, она даже не знала, о чём с ним разговаривать. Нормальное общение казалось невозможным, ведь всякий раз, когда она на него смотрела, она представляла себе, как он подходит к клетке, берёт на руки своего питомца и жестоко сворачивает ему шею.
Внезапно она представила себе, как делает то же самое с Райаном. Именно этого он и заслуживал за ту боль и страдания, которые он ей причинил, и ей доставило какое-то горькое утешение представить, как она сжимает пальцы вокруг сильной шеи Райана с её гладкой кожей и держит её, пока не закончится доступ кислорода. Или, что ещё лучше, взять один из самых острых ножей, стоящих в дорогой подставке у них на кухне и глубоко вонзить его в предательское сердце Райана.