— Это на восточном языке. Символы эти заменяют не буквы, а целые слова, — пояснил Кйорт. — Но дело не в них. Дело в том, кем написан этот трактат. Это Остэлис. Ты как-то давно говорил мне о нем.
— Это невозможно! — воскликнул Волдорт, удивленно взглянув на Кйорта. — Остэлис — древнейший ученый Эола, который жил более тысячи лет назад. А эта книга не выглядит ни ветхой, ни даже хоть немного зачитанной.
— Эта сделана лучшим переписчиком того края.
— Говорят, у Остэлиса было великое множество трудов, многие из которых, правда, несут не знания, а ересь. Но самому не приходилось их видеть, ибо тщательно хранят их в южных библиотеках — далеко, за Аргоссами, по другую сторону Проклятых мест. И до сих пор ни один ученый или путник не смог доставить нам ни единой копии его учений.
— Оттого странно: как их нарекли ересью, ежели никто не видел? Значит, кто-то же все-таки прочел. Однако, тем не менее, это похоже на его трактат о Немолчании. И тут нет никаких мыслей о создании Мира за семь дней. Тут утверждается, что этот Мир и Миры вокруг него, как и Кольцо Планов, существовали и будут существовать всегда. Как Нейтраль.
— Ты прочел это в книге?
— Все, что смог понять. Восточный язык трудно выучить, и я должен был привезти ее тебе. Ты сможешь прочесть ее, как ты умеешь, при помощи дара, что остался от Равнин. В ней есть нечто о Великом Кольце, и я хочу знать, что именно. Может, древние мудрецы знали поболе зашоренных и завязших в религии монахов, которые не желают обучаться наукам и лишь проповедуют Высшую мудрость. Может, это наша надежда на избавление.
— Это займет несколько дней, — священник закрыл книгу и накрыл ее куском кожи, в которую она была завернута. — А пока я прошу тебя, сын, прошу во имя всех умерщвленных насильственно на позорных столбах, помоги найти гнусь, что терзает наш край.
— Ты уверен, что это нечисть, а не каприз природы? — Кйорт сделал несколько больших глотков воды и вытер губы.
— Ты же знаешь. Я видел. Видел во снах скверну. Пакость, что таится где-то недалече и проводит поганые обряды. Сын мой, не далее чем четыре дня тому к нам прибыл Илур Эткинс. Это ужасный человек, поверь мне. За прошлый год он казнил, как он утверждает, более сотни ведьм. Уверен, что среди всех этих несчастных не было ни одной настоящей ведуньи, но наш епископ с благословением отправил его на охоту и обещал по пять королевских за каждую.
— Это честно, я беру столько же за ведьму, если нахожу.
— За ведьму, но не за вульгарное убийство женщины иль ребенка! — воскликнул Волдорт. — Прошу тебя, возьмись за это.