Последующие дни были наполнены сплошными заботами и делами. Кажется, я полностью ощутила себя взрослой — ходила к Марине, и впервые заботилась о ребенке. Девочка оказалась вполне самостоятельной. Единственное чего Маша не умела — это готовить. Конечно, для ее возраста это нормально, но заметив мои кулинарные возможности, она ударилась в готовку. Для нас стало своеобразным ритуалом совместно готовить ужин, и это отнюдь не омлет, который Маша и так умела делать. За неделю, проведенную вместе, мы по-настоящему сблизились. Кроме совместной готовки много рисовали. Маша и без моих вопросов прямо рассказала, что мамы у нее никогда не было, и воспитывалась она исключительно папой. Кстати, о папе. А когда он там возвращается?
— Маш, а когда твой папа приезжает? — проверяя жаркое, спрашиваю я.
— А он тебе разве не говорил?
Да как сказать, может и хотел сказать, но я трусливо не беру трубку вот уже второй день подряд. Как-то неловко мне общаться с этим мужиком по телефону, мне в принципе хватило первых пару раз, а тут даже на расстоянии я чувствовала его иронию и превосходство.
— Нет. Я вчера звонок пропустила, а перезвонить забыла, — безбожно вру, не краснея.
— Так он завтра приезжает. Я пойду помоюсь, пока еда не готова, — Маша задумчиво смотрит на часы и уходит в ванную.
Пока ужин доходит до нужной готовности, с удовольствием рассматриваю булочки со сливками. Смотря на этих красавиц, жизнь налаживается сама собой. Сегодня воскресенье, а мама всегда говорила, что в этот день можно позволить все, что душе угодно. Ну, вот я себе и позволяю. От души так. Держусь из последних сил, чтобы не съесть этот шедевр кулинарии раньше ужина. Откладываю булочки подальше, когда разносится звонок. Подхожу к двери, смотрю в глазок и не верю своим глазам. Переминаюсь с ноги на ногу несколько секунд, и все же открываю дверь.
— Здрасьте.
— Привет.
Сергей
Сажусь в такси и облегчённо выдыхаю. Сумасшедший перелет, и вообще вся поездка в целом, начиная от Марининой болезни, заканчивая Машей. Терпеть не могу, когда меняются планы. Не знаю, что меня больше злило, вся ситуация в целом, или нежелание вынужденной няньки общаться со мной по телефону. Если первые два раза она соизволила взять трубку и вполне сносно выслушала меня, то последующие дни я ловил лишь монотонные гудки. Благо, Маша не играла в молчанку. Я не мог понять то ли они придуриваются, то ли действительно у них все ладно. В голову лезла всякая дурь, может Маша вообще по-тихому закопала Ксению, а сама наслаждается прелестями одиночной жизни. Но нет, в одном из телефонных разговоров с дочерью, услышал миловидный голос Ксении. Со слов Маши живётся им “кайфово”, но на просьбу передать «няньке» трубку, дочь пролепетала, что у новой подружки что-то с голосом. Кто из этих двоих более взрослый-осталось для меня пока загадкой. Одно хорошо, обе точно живы, а зная характер и повадки дочери, это вообще удивительно.