О том, что такой обет существует, я узнал, разговорившись в «Болотном змее» со странствующим монахом, совершенно синим от пьянства сквернословом и обжорой. Уплетая заказанного мной фаршированного зайца, он пересказал мне жития всех восьмерых почитаемых в местной религии мучеников, снабдив их собственными комментариями, весьма остроумными, хотя и похабными.
Рядовые погонщики, тем временем, подружились с Винсом, который, как обычно, за словом в карман не лез, и однажды я даже услышал, как он рассказывает раскрывшим рты спутникам, историю о том, как я якобы победил огнедышащего черного дракона. Не без его, Винса, конечно же, помощи. Слушатели, кажется, не слишком верили, но на меня поглядывали с боязливым интересом.
Впрочем, и Винса тоже время от времени оставляла его обычная жизнерадостность. То и дело он принимался хныкать, что зря мы ушли из теплого и чистого города в это море слякоти, что до Кернадала мы при такой погоде можем не добраться живыми, и что неплохо было бы нам вернуться.
Брукмер явно оставил у моего камердинера приятные воспоминания: чуть ли не каждый вечер он отпрашивался у меня в заведение Рыжей Мэл, где просадил полкроны, выданные ему мной в качестве жалования на месяц вперед. Постоянно норовил затащить туда и меня, но я при мысли о степени антисанитарии даже в хорошем здешнем «заведении», вежливо отказывался.
Иной раз, особенно когда холодная слякоть валила с неба особенно густо, мне начинало казаться, что Винс со своей тоской по городу не так уж неправ. Тем более, что за все время пути, встречных путников мы встретили раза два — все нормальные люди сидели по домам и грелись у очагов.
Идти вместе с обозом нам предстояло дней десять — после этого мне нужно было свернуть на дорогу, ведущую в Кернадал. Пропустить нужный поворот я не боялся: до сих пор мы не встретили ни одной дороги, отходящей от Чернолесского тракта вправо. Как уверял меня Олег, таких дорог больше и не было: через несколько миль справа начиналось уже Чернолесье, и тамошняя нежить время от времени доходила до самого тракта. Помимо Кернадала, человеческих поселений в Чернолесье не было.
* * *
Мы ехали уже больше недели, и, по моим прикидкам, до нужного поворота должно было оставаться совсем немного, когда ехавший впереди на лошади разведчик прискакал во весь опор взволнованный и сообщил, что за крутым поворотом путь перегородило поваленное дерево, а рядом с ним стоят какие-то люди, в кольчугах и при оружии.
Старик Бажан вздохнул, скривился и потер щеку с таким видом, словно у него разболелся зуб. Нуту взялся за рукоять меча, а погонщики быков подтянули поближе свои топоры.