Сенатор частенько любил спать по ночам на нашей постели между мной и моей любимой девушкой.
Не могу сказать, что я сильно был этому рад, но после долгих очень долгих уговоров моей Ники, я согласился пойти к ней на некоторые уступки.
И для меня уже вовсе неважно, какие уступки мы тогда с ней обсуждали.
И, если сказать по правде, то я даже позабыл о них.
На самом же деле для того чтобы я согласился совершенно на любую просьбу моей Ники мне просто было достаточно взглянуть в её глаза синего цвет.
Услышать её нежный голос и уловить на её губах её нежную улыбку.
И ради этих моментов я был готов согласиться с ней на все, совершенно на все даже на самые, по моему мнению, её безумные просьбы.
А, если признаться честно, то её такие просьбы в нашей жизни я слушал от неё довольно таки часто.
Ника прекрасно догадывалась, а может быть даже и знала о моей такой слабостью перед ней.
И частенько не скрывая своей порой смешившей меня своей наглостью в её поступках пользовалась этим.
И вот после вот таких вот не долгих её уговоров было решено то, что Сенатор имеет полное право на то, чтобы спать с нами в одной постели и на одной же кровати.
В ответ на мои ласковые поглаживания этот сосед по нашей постели в кровати облизнул мне руку.
«Ну, такое начало утро тоже можно назвать не плохим» подумал мысленно про себя я и улыбнулся.
— Ты же мой питомец — сказал я с нотками нежности в голосе Сенатору и потрепал его за его ухом.
От моих таких прикосновений и слов Сеня довольно, словно как медведь заурчал и заворочался в нашей кровати.
Сеня со всей той настойчивостью, которой он обладал, стал стягивать с меня плед.
Не могу сказать, что я был сильно этому рад, но таких сил больших сил, чтобы устоять перед настойчивыми поступками такой большой собаки не было даже у меня.
По моей собственной неволе мне пришлось обратить своё мнение на просьбы этого домашнего питомца и подняться с постели.
Сенатор, обрадовшись тому, что он от меня добился своего, замахал своим хвостом, и нежно не кусая, с бережностью обняв мою кисть моей руки, повёл меня за собой на кухню.
Ему, так же как и мне хотелось кушать. Об этом можно было понять и без слов.
Не успел я достать из холодильника колбасу для бутербродов, как Сеня выхватил у меня её из рук.
И вместе с ней в зубах убежал из кухни в комнату.
Я естественно решил догнать этого мохнатого беглянца для того чтобы отобрать у него забранную у меня его добычу.
Когда я пришёл за ним в нашу комнату, Сеня лежал на кровати, словно демонстративно положив свою правую лапу на колбасу.
При самой первой моей попытки подойти к нему этот лохматый питомец зарычал на меня.