— Ещё бы вы немного думали перед тем, как делать что-то… Мне бы очень не хотелось говорить Вернону, как вы себя ведете… Как вы испортили карту в кабинете географии… Как украли, — Петунья особенно выделила это слово, — шторы из кабинета английского… — Тут была особенно длинная пауза. Мальчишки пытались плакать беззвучно.
— И я не буду говорить Вернону. А вы всю эту неделю будете вести себя так, чтобы у меня не было ни малейшего повода все-таки нажаловаться Вернону на ваше поведение. Все мы знаем, какие будут последствия... Но не думайте, что легко отделались! — судя по лицам, мальчишки вовсе даже так не думали. — Вы хотели в субботу съездить в Лондон? Что ж, мы съездим в Лондон... Но план поездки составлю я. И запомнится она вам надолго, — зловеще пообещала Петунья. — А пока сходите-ка поработайте в саду: нужно прополоть, полить и подстричь розы.
Первый этап был успешно выполнен. Дети практически испарились из гостиной. Теперь Петунье предстояло сделать несколько звонков, чтобы поездка в субботу состоялась. Да, она никогда не опустится до того, чтобы бить детей, но всегда ведь можно подойти к вопросу творчески.
Дадли несся в сторону сада, на ходу корректируя свой список дел. Все пункты в нем теперь были зачеркнуты, а вместо них крупно написано: «Вести себя ПРИЛИЧНО! (Хотя бы до субботы.)»
В голове так же очень быстро бегущего Гарри светлейший Хорнеджитеф, прилагая огромные усилия, чтобы юнец не заметил, молча, но горячо аплодировал миссис Дурсль.
Извините, что-то сложно пошла эта глава, так что получилась она меньше предыдущих. Поэтому небольшой бонус - это не имеет отношения к главе, но я не знаю, куда в тексте это можно будет впихнуть: - Учитель Хорнеджитеф, а почему Вас все называют светлейшим? - О! Юнец, это потому, что мне была дарована высочайшая честь: много лет подряд каждое летнее солнцестояние во славу Великого светлого Амон Ра я приносил в жертву человека! - Хорниджитеф мечтательно улыбнулся. Хм... Может быть я вставлю этот фрагмент там, где Гарри узнаёт, что Дамблдор светлый волшебник...
>
После выволочки тёти Петуньи было ощущение, что внизу живота появился небольшой моторчик (точнее даже миниатюрный реактор маленького, но мощного холодного термоядерного синтеза, но Гарри еще не знал о таких штуках). Этот моторчик давал просто море энергии. Не сравнить с приемом, который вчера показал учитель Хорнеджитеф: дедушка Ван всего лишь поправил несколько движений, а эффект того приёма сошел на нет полностью.
Ощущение, что попу овевает легкий ветерок, свидетельствующий, что между попой и дядиным ремнем ничего не стоит, заставляло направлять выделенную энергию в строго отведенное русло. Все дела в саду они с Дадли переделали за полчаса (обычно у Гарри — в одиночку, конечно — на это уходило часа три). Работали споро, молча и очень сосредоточенно. То ли сказался эффект совместно пережитого ужаса (второго подряд), то ли внезапно проснулась кровная связь — они всё-таки родственники, — но понимать они стали друг друга без всяких лишних слов.