Ощущения секса с пробкой были непередаваемыми. Все мое тело содрогалось от мелких спазмов — мини-оргазмов. Но сильнее на меня действовала нежность ликана и то тепло, что зародилось в моем сердце. Надо срочно выбрасывать его из головы. Я — собственность «Соблазна»! Я должна думать о сестренке! О себе остается только забыть и смириться со своей незавидной участью.
Кончив, Себастьян еще долго целовал меня и переводил дух. Потом обрушился на диванчик и усадил меня на свои колени. Я развела ноги, принимая удобную позу и поглаживая его по волосам на затылке. Одна рука ликана проникла под мою попу, и он игриво надавливал на пробку.
— Нравится? — улыбался он.
Я смущенно кивнула.
Себастьян осторожно, под мой протяжный выдох, вынул ее и вернул в коробочку. Захлопнул крышечку и спросил:
— Примешь?
— Приму, — ответила я.
— Я попрошу Марту дать тебе пару выходных.
— Зачем?! — опять глупо спросила я, вытаращившись.
— Ты хорошо помылась перед моим визитом. Но не достаточно. Много клиентов обслужила до меня?
Я потупила взор в его рельефную грудь.
— На самом деле у меня уже вторые сутки нет отдыха.
— Так нельзя. Проживешь недолго. Не волнуйся. Я заплачу Марте.
— Это ведь дорого! — опять за переживала я.
— Отдам ей колье, от которого ты отказалась. Она фонтаном описается от радости. Решено! И не благодари. Лучше помни меня — душой и телом.
Себастьян снова поцеловал меня. И мне стало горько от мысли, что это его прощальный поцелуй. Совсем скоро я вернусь в «Соблазн», а он к своей обыденной жизни. Какая же она у него? Служба есть. А жена? Дети? Наверное, серьезные друзья, которые тоже иногда заглядывают в Дома утех, а потом с чувством выполненного долга возвращаются к своим семьям.
— Я буду помнить, — прошептала я.
А вскоре мы попрощались…
Мое возвращение произошло, как в тумане, а на кровати в моей комнате меня ждало мое пушистое чудо.
— Ш-ш-што это у тебя в ру-у-у-ке? — спросил кот, вытягивая перед собой передние лапки.
— Анальная пробка! — угрожающе ответила я, намекая, чтобы он брыськнул куда подальше и освободил мне место.
Он чуть-чуть подвинул свою неповоротливую ленивую тушку и похлопал лапкой по постели, ложись, мол. Вот спасибо!
Я устало рухнула на кровать, посмотрела в потолок и почувствовала, как тяжелеют мои веки, немеет тело и кружится от бессилия голова.
— Спи-и-и, моя р-р-радость, — промурлыкал кот, мордой потираясь о мою щеку. — А я тебя поохр-р-раняю…