— Почему уже?
— Понимаете, — я подняла голову к потолку, рассматривая, как ворох белоснежных лепестков снегопадом опадает вниз, будто пчелки-снежинки, — страшно тогда, когда не знаешь, а я теперь знаю.
— Что знаешь?
— Не может быть плох тот, кто создал такую красоту.
Мужчина усмехнулся, не разнимая рук на груди.
— Ты действительно из «Соблазна»?
— Да.
— Странно.
— Что странно?
— Обычно девушки, что попадали ко мне, визжали как свиньи, завидев создание в грязи и тине и кривили носы.
— Простите, если не оправдала ваших ожиданий.
— Не оправдала, но не могу сказать, что я расстроен этим фактом.
— Что ж…
— Подойди.
Послушно отпустив арухана-светлячка из ладони, я медленно направилась к мужчине, чувствуя, что не смогу опустить глаза. Мне не хотелось прерывать контакт, и я послушно следовала инстинкту, проваливаясь в желто-золотых омутах, в которых блестело любопытство и нетерпение.
Остановившись меньше чем в шаге, я высоко задрала голову, чтобы продолжать видеть его лицо. Протянув ладонь, мужчина медленно провел линию от шеи до полушария груди, цепляя кончиками пальцев ставший острым сосок.
Волна мурашек от предвкушения пробежалась по телу, и я невольно разомкнула губы, вдохнув горячий воздух, который, казалось, шел от меня самой, что не укрылось от мужчины.
— Ты красивая. И странная.
— Особенная? — спросила я и закрыла глаза, прислушиваясь к тому, как шершавые подушечки бродят по мягким полушариям.
— Возможно. Я еще не понял.
Обхватывая рукой талию, он одним движением усадил меня на свои бедра, без труда удерживая в воздухе, будто я пушинка.
— Все еще не пугает болото? — с издевкой спросил он.
— Нет, вы меня не пугаете.
Слишком много подоплеки в его словах, скрытого смысла, словно он проверял на прочность меня и мою честность. Но если быть честной хотя бы с самой собой, он перестал меня пугать еще у того дерева со светлячками, затапливая аурой спокойствия и заботы. И мне хотелось, чтобы он услышал и понял, что я не вру, и я сделала то, что казалось мне самым уместным на тот момент.
Аккуратно, будто он хрустальный, я заправила серебряные волосы за ухо, заглядывая в глаза, потянулась навстречу, мягко прикасаясь к губам, таким мягким и неожиданно горячим. Он не отвечал, будто бы окаменев, но я не сдалась. Все мое нутро требовало того, чтобы я продолжила, и чуть усилив напор, я обняла его за шею, окончательно и однозначно выражая свою позицию.
— Простите, — прошептала я и попыталась слезть, понимая, что пауза и бездействие затянулись, но мужчина даже не дернулся, смотря на меня так, будто прямо на его глазах я сделала что-то невообразимое, ненормальное и противозаконное. — Я, наверное, н-не должна б-была…