Кличка у Эдика твёрдо прилипла к нему после известного случая с его женой. Эдик, бывший доцент по истории искусств, хотя и был конкретный подкаблучник, очень любил баб. Его любимая фразой была такая: «мужчины гуляют не из-за того, что кобели и сволочи, а потому, что все женщины ласковы и прекрасны!».
Но перед тем как гульнуть, он всегда снимал обручальное кольцо. Продолжалось это до тех пор, пока жене не надоели его похождения. Она, дождалась, когда муж пришёл домой в усмерть пьяный, после очередной пьянки-гулянки, причём с обручальным кольцом в кармане. Проконсультировавшись со специалистом, она, с помощью иголки и школьных чернил, сделала ему на ЭТОМ САМОМ МЕСТЕ татуировку в виде надписи: "лох".
Нет, не на том, о котором вы подумали, пошляки! На безымянном пальце правой руки, именно там, где должно быть обручальное кольцо. И теперь, если он снимал кольцо, все видели, кто он на самом деле. И поэтому Эдик кольцо снимать перестал, да и к «погонялу» постепенно привык.
Я неторопливо подошёл к Михе и Димону и «сделал книксен», поручкавшись с «зелёными королями».
– Ну что, Михалыч, как дела?
– О, привет, Артурчик, а я слышал – твой дом рухнул, а ты, типа, в больнице, немножко при смерти?
– Да нет, всё нормально, здоров, как видишь!
– Ну и отлично – если ты здоров – хорошо, если я – еще лучше! – громко пошутил Миха.
– Во, Артурчик, ты же у нас умный, – вмешался в беседу Димон, помахав газетой. – Помоги задачку решить: – "Сидит девушка. Вы не можете сесть на её место, даже если она встанет и уйдёт. Где она сидит?"
– Вот Миха думает, что она сидит на женской зоне.
– Да нет, Миха, это же старая советская загадка! – улыбнулся я. – Правильный ответ: «Она сидит у вас на коленях!».
– А, точно! Понял! – обрадовался Димон. – А ты, Миха, опять какую-то уркаганскую пургу несёшь – зона, зона!
– Ну ладно тебе со своими загадками, – сконфуженно отмахнулся Миха и перешёл к делу: – Какие проблемы, Артур? Если что, «зелёных» пока нет – всё сметают подчистую!
– Ну и хорошо, почём берёте? По 20?
– Да.
– Сколько сможете взять сегодня?
– Да всё возьмём! У тебя же не мильон баксов! – опрометчиво хохотнул Димон.
История повторялась. Через минуту, заметив, как я многозначительно молчу с серьёзным видом, разглядывая пролетающих птичек, до Михи стало что-то доходить, и он одёрнул без меры развеселившегося дружбана. Оба ошарашенно смотрели на меня.
– Что, правда, миллион? – припухли «короли рынка».
– Ну, не миллион, конечно, но много, где-то около пятисот тышь американских тугриков, – у меня, после сделки с Толиковой бригадой, оставалось чуть больше мульта долларов, но говорить я об этом на рынке, конечно, не стал.