Когда распахнулась входная дверь, мы обе напряглись. Я схватила Арину за руку.
-Не бойся. Я с тобой.
И тут в гостиную влетел Ян. Заросший, осунувшийся, потрёпанный, без иллюзии. Такой, какой есть. Мой сладкий, белобрысый Пудинг. Я с визгом подскочила к нему и, запрыгнув, оплела всеми конечностями, покрывая лицо поцелуями.
-Родной мой, Пудинг мой, сладкий мой! Наконец-то!
Он прижал меня к себе так, что рёбра захрустели.
-Шипучка моя, скажи, ты меня любишь?
Тут я вспомнила, про Арину и шепнула ему на ухо.
-Потом. Мы не одни.
Ян медленно опустил меня на пол, глянул на Арину и сощурился.
-Это кто, Лес?
-Это Арина, моя…
-Это пропажа Вела. – Не дал он мне договорить и поднёс магфон ко рту. – Вел, я нашёл твою рыжую.
Дальше всё произошло одновременно.
-Нет! Ян! – Закричала я.
-Лёха, он, всё-таки у тебя козёл и придурок. – С этими словами Арина скрылась в портале, а я не удержалась и стукнула Яна.
-Блин, ты всё испортил, мажор!
-Что за выражения, Шипучка? Ты где вообще была и такого нахваталась?
Глава 18
Что хочу сказать, товарищи, это полный звездец.
Дядя не шутил, когда надевал на меня браслеты и не шутил, когда закидывал меня в жопу мира. Не знаю, на что он рассчитывал, но от меня получил только понимание того, что имел я его и его власть ввиду. Мудила.
Меня засунули в портал, а потом и в карцер на неделю, по моим подсчётам. Время я измерял по кормёжке, спасибо, хоть голодом не морили, но, тут, подозреваю, матушкина заслуга.
Что дядя хотел от меня получить, лишая свободы? Думал, что я свихнусь? Осознаю? Побегу просить прощения? Ну, тогда Бальтозар – сам идиот, и пора ему покидать трон. Всё, чего он добился – нажил нового врага.
Не свихнуться в карцере, мне помогали воспоминания о Шипучке и злость. Они друг друга уравновешивали, потому, что если бы не Лес, я бы разнёс себе голову о стены тюрьмы, но то, что теперь я не один, у меня есть Шипучка, она главное в моей жизни и от меня зависит её счастье – заставляли меня успокоиться и ждать удобного случая. Не будут же меня здесь вечно держать.
Мы с Велом ещё в юношестве поняли, что наши магические силы намного опережают возможности сверстников, но даже детским умом дошли до того, что афишировать свою разрушительную мощь не стоит. Про то, что брат может останавливать время, а я взломать любой ментальный щит – знали только мы с ним.
Например, я мог бы попытаться снести наручники, но сделал бы всех вокруг – дураками, пускающими слюни, поэтому я спокойно перенёс транспортировку и заключение в карцер, а ещё я верил брату, поэтому просто лежал и думал.