Пока суд да дело проснулась и Куроко, только вставать не стала, а продолжала лежать на футоне натянув одеяло, а-ля простынь, до глаз. Рассказывать ей, что от меня это лишь условное укрытие совершенно не собирался. Да и вообще, привыкать стал к своему зрению… И негатив в таком восприятии противоположного пола стал уходить. Сегодняшняя ночь доказала, зрение больше не помеха в амурных делах.
– Вставай лежебока, – не выдержав, предложил ей.
– Отвернись, – неожиданно потребовала она.
– Вот те раз! Ночью не стеснялась, а теперь вот, – удивился её просьбе.
– А сейчас день. Ну, – судя по интонации, это был уже ультиматум.
Надо так надо, чего кабанеть-то так? Да и не видел причин сопротивляться. С той стороны почти вся стена, совсем не традиционно, была зеркальной. Оказалось, ночью, в отсветах с улицы, весьма интересно смотреть на процесс с нескольких ракурсов. Не знаю, почему она не подумала об этом. А фигура у неё очень даже ничего, в очередной раз сделал ей мысленный комплимент. И в этот момент наши глаза встретились. Сколько же в её было удивления. Она что, действительно не видела зеркала?
– Извращенец, – как-то без огонька и не убедительно заявила она мне.
Учитывая прошлую ночь, это заявление было просто смешным. А она вдруг стала вертеться и принимать разные позы, выпячивая свои достоинства. Перед зеркалом тренировалась что ли? Но так было прикольно.
Больше особо ничего в номере не происходило, разве что можно отметить, что завтрак оказался слишком лёгким. И утолять лютый аппетит пришлось забегаловкам на улице. Что особенно меня удивило, так это их рыба на гриле. По-моему это неверное определение, скорее такие шашлычки из свежих морепродуктов. Почему так много внимания на них обратил? Просто они напомнили мне детство. Естественно, не этого мира. Вместо прутиков были деревянные шампуры, да и жарились на них не окуньки с чебаками… Остальное меня особо не впечатлило. Подумаешь Саинокавара. Слишком всё обихожено, и потому эффект от разного цвета водоёмов был не тот. В общем, мне быстро там надоело, и мы двинулись обратно в Токио. Единственный положительный момент в экскурсии был в том, что я теперь с чистой совестью мог говорить: да, был здесь.
* * *
Отель Ималле Хенеда. Пентхаус.
Стоило только открыть дверь, как посторонний запах ударил в нос. Не будь я тем, кем стал и не заметил бы. Но теперь у меня обоняние было другим. И пахло не персоналом, а табаком, сгоревшим порохом и виски. Да и несколько марок мужского парфюма… Естественно остановился на входе, словно в стену ударился. Наконец стало ясно, почему она это делала! Естественно, сразу обернулся и посмотрел на Куроко.