Пантера моя. Только моя.
Одним движением руки даю знак Суханову, который за ширмой под прикрытием сидит и включает доказательства того, как младший Погорелов планировал по кусочкам разобрать весь торговый центр.
- Чел, - с экрана встроенного телевизора начинает свой рассказ парень, - я без понятия, что там между вами происходит, но хочу все-таки оставаться на нейтральной стороне. Короче, где-то ты дорогу Витьку перешел, и он всеми силами решил поднасрать тебе. Сначала, как я понял, просто перетащить всю молодежь к себе в подвал. Потом он что-то о вечных проверках говорил и планах о том, как он снесет весь ТЦ и построит там казино.
- Сука! – орет тот, кого сдали, будто и правда удивлен услышанным.
Послание мое не смотрел, что ли?
Достаю телефон и открываю диалоги.
Упс, он действительно не видел. Видео так и не загрузилось.
Но ничего, даже интереснее будет.
- Вить, нельзя так о друзьях отзываться, – показательно тыкаю в него пальцем и продолжаю смотреть на экран.
- Я просто вырубил свет и свалил. Евсей, честное слово, если бы деньги не нужны были, я б и не рыпнулся.
В тот момент я повернул телефон на себя, улыбаясь во весь экран.
- Честностью Погорелов тоже похвастаться не мог, кинул друга и не заплатил.
М-да, пять секунд эфира, зато еще раз убедился, как меня камера любит.
- Хватит! – кричит прокурор так, что Суханов резко выключает видео на самом интересном месте.
Он наклоняется к сыну и что-то говорит ему на ухо, но мне, к огромному сожалению, не слышно.
Зато я слышу голос отца:
- Одного понять не могу, Евсей, что ты ему сделал?
- Он просто переспал с той, за которой Погорелов с детства бегал.
Никольская.
Наконец-то.
Становится рядом со мной, и я в этот момент плюю на всех присутствующих и беру её за руку.
- Где тебя носило? Я чуть все лавры себе не забрал.
- Пытала твою бывшую подружку, – подмигивает и поворачивается к остальным. – Пап, я тебе говорила, что успею.
Э-э-э, стоп. Она отцу рассказала?
- Так, я не понял, все это из-за бабы? – прокурор отрывается от сына, смотрящего прямо в пол. Вид у Погорелова жалкий, будто ребенок сидит, которого с сигаретой во рту поймали.
- Ага, – поддакивает Соня, - Сорокина на Евсея переключилась, Виктор обозлился. А когда её кинули, простите, когда они с Гуляевым захотели друзьями остаться, она позвонила Погорелову. Ну, как итог, парочка решила поиграть в мстителей.
- Карина? – О, теперь я понял, почему Соня просила бухгалтера позвать.
Браво, поистине великий спектакль.
Идиотский, правда, но все равно великий.
Особенно мне последняя сцена запомнилась, когда Виктор Викторович выводил сына из ресторана и двумя словами попытался оправдать его: