- А то, – вру и не краснею, а затем сама хватаю его за ворот рубашки, чтобы притянуть к себе и продолжить начатое.
Надо признать, целуется он шикарно.
Настолько крышесносно, что можно забыть, каким мудаком он бывает в те времена, когда его язык не атакует мой рот. Да-а-а, лучше не вспоминать все выходки этого говнюка, который прямо сейчас лезет ко мне под юбку с такой уверенностью, будто делает так каждый второй понедельник.
- Не думаю, что он может «так».
Кажется, я пискнула, когда меня подхватили на руки и кинули на диван. Мгновение, и мужская ладонь ложится на обнаженное бедро, царапая кожу. Евсей близко. Очень близко. И эта близость настолько опьяняет, что хочется остановить мгновение и заорать во всю глотку: «Плевать, что он придурок и гад, пусть только начнет раздеваться!»
- Охрененные ноги, Никольская. Как я раньше не замечал?
- Евсей, - выдавливаю из себя, когда его пальцы добираются до чулок.
- Хочешь быстрее?
- Хочу, чтобы ты закрыл свой рот.
И он закрывает. Моими губами. Цепляюсь пальцами за его волосы, молясь всем богам, чтобы нам кислорода хватило. Откинуться в ночном клубе, на каком-то обшарпанном диване, так себе кончина. Но сейчас плевать на это. Сейчас мне хотелось разорвать на нем рубашку и провести коготками по рельефной груди. Оставить красный след. Или откинуть голову и позволить ему вести этот безумный танец, который, как обычно, начался с ругани в общественном месте.
Хотелось большего. Чтобы он не останавливался. Не сейчас, когда я уже готова была послать к чертям свои принципы. Не сейчас, когда мое тело само тянется к этому парню. И тем более не сейчас, когда он разводит мои ноги, устраиваясь между ними.
Ох.
Ох, это мягко сказано.
На этот раз я вздыхаю так громко, что, уверена, меня слышали за стенкой, где громко-громко играет музыка.
- Чего не сделаешь ради такого вида, принцесса, – ухмыляется Гуляев, медленно проводя пальцем по моему животу. – В следующий раз, когда ты будешь грозиться переехать меня машиной, я буду вспоминать этот момент. Ты – подо мной. Идеально. Надо было тебя раньше завалить.
- Какой же ты…
- Охрененный? Я знаю, принцесса. Черти в твоих глазах с потрохами сдали тебя.
- Хотела сказать идиот, но ты и сам это знаешь.
- Я услышал только слово «хотела», на нем и остановимся. Зашибись, что хотелки у нас с тобой одинаковые.
Врезать ему, что ли? Просто так, чтобы корона слетела. Но какой там. Когда его рука проскальзывает под лифчик, мой мозг выдает ошибку, собирает вещички и сваливает в неизвестном направлении.
Горю.
Все тело горит, а руки сами тянутся к его ремню.