- Не важно, – отмахиваюсь и тут же беру себя в руки. Голицын не виноват, что я нервной стала.
- Понял. При нем ты превращаешься в тупого барана со словарным запасом как у табуретки?
- Чего?
- Ну, чушь всякую мямлишь, не контролируя себя?
- Нет.
- Шарахаешься, стоит тебе только его увидеть?
- Голицын, ты у мамы женский журнал, что ли, спер? Что за бред! – возмущаюсь, но вопрос-то обдумываю. – Нет. Не шарахаюсь.
- Ага. Врунья ты, Никольская. Я вашу чушь с Евсеем уже сколько лет слушаю. И на шараханья твои смотрю. Поздравляю, пациент, вы влюблены. Можно я теперь досплю?
Лучше б и не звонила.
Настроение все испортил. Не друг, а одно слово только. Прячу телефон и в окно смотрю. Не-е-е. Фигня все это. Какая к черту любовь? Так, физиология. Целуется он классно. А поцелуи - они как конфеты. Их просто хочется.
Обернулась, а с крыльца Евсей спускается. Да не один. Под мышкой что-то тащит. Любопытство тут же взыграло, и я чуть на водительское кресло не пересела, желая поскорее узнать, что он там несет.
А когда он дверь открыл – застыла.
Не просто застыла, у меня еще и рот склеился, сказать ничего не могла.
Пауза несколько секунд длилась, а потом Евсей сел и мне на колени упала мягкая игрушка. Парень улыбается, смотря мне в глаза. А меня мои эмоции пугают.
- Пантера, – говорю себе под нос, игрушку разглядывая.
- Помнишь, как я твоей в детстве лапу оторвал?
Такое не забудешь. Да в тот день моя детская психика сломалась. А потом моя жизнь изменилась, и я начала воевать с этим гадом.
Столбом застыла и не заметила, как мы с места тронулись и к дому подъехали.
Совсем с ума сошла и в желе превратилась.
- Евсей? Зачем?
- Не знаю, Сонь. Просто захотелось.
Глава 25
- Ты ведь не засунул в нее бомбу? Нет?
Ну, и чего коситься так? Честное слово, я бы не удивилась.
- Нет. Можешь спокойно во сне её слюнями заляпать.
Подумаешь, какие мы нервные. Прям шутки разучились понимать.
- Очень смешно.
- Не, Сонь. Сегодня как-то не до юмора. Поэтому давай договоримся: если Погорелов еще раз появится в зоне твоей видимости, ты начинаешь громко-громко кричать. Не общаешься с ним и даже не смотришь на него. Просто кричишь. Твой визг я услышу с любого конца города, приеду и пересажу детеныша в клумбу.
- Да может…
- Не может.
- А я сама…
- Без самодеятельности. Сама ты можешь только кричать. На этом сольник заканчивается. Никольская, я не шучу, сделай то, о чем тебя просят.
Раскомандовался тут, будто я его собственная зверюшка.
Я только рот открыла, ну, чтобы возмутиться как следует, так нет же, перебил:
- Ворчать потом будешь. А сейчас… Слабо меня накормить?