Я без понятия, кто рядом с Голицыным соседствует, но, если посмотреть, как расширились зрачки парня, – мою версию он проглотил не пережевывая.
Я угадала, что ли?
- Признался?
Эй, чего он завис, будто домового увидел, который русалку обнимает?
- Ромка!
- Никольская, ты только взгляни.
Поворачиваю голову и вижу, как из автобуса вылетает Гуляев и отряхивает себя, будто в паутину залез.
А мне смеяться хочется, смотря на выражение его лица. Да и пожалеть немного. Вон как глазки бегают.
- Сонь, страшный ты человек, – комментирует друг, глядя на то, как Гуляев, сжав кулаки, в нашу сторону идет. – Парень и месяца с тобой не прожил, а уже глянь, как сдал.
- Отстань.
- Чего - отстань? Жил себе парень, не тужил, а потом вздумал тебя на плече покатать, и все. Машины нет, квартиры нет, привет общественному транспорту. Ты как лампа Аладдина, только наоборот. Из нее джинн выскакивает и желания исполняет, а ты все отбираешь.
Ну, теперь настала его очередь ржать, а мне на Евсейку пялиться.
- Досмеешься ты сейчас, дружище. Я тебе разве не говорила, что Гуляев думает, что ты мой парень? Смотри, как у него пар из носа прет. Сейчас как даст тебе…
С «даст» я, конечно, перегнула. Да и насчет всего остального… Не думаю, что Евсейка все еще считает, что Голицын половинка моя недоделанная. Но, с другой стороны, по взгляду парня и не скажешь, что он сейчас петь и танцевать начнет. Убивать - да, отплясывать – нет.
- Он так думает? Ты сдурела, что ли? Кого на меня натравила?
Друг еще, называется. Взял и шаг в сторону сделал, мол, я не с ней, а просто рядом на птичек смотрю.
Фу.
- Пофиг на Гуляева, сама тебя прибью, – рычу на друга, протягивая руку, чтобы треснуть его как следует.
- Неужели сам Евсей Александрович соизволил в универе появиться? – восклицаю, когда блондин встает напротив. – Обидно, конечно, но ты опоздал. Часов так на пять.
- Пантера, не начинай, а, – отмахивается от меня. - Я сейчас такое испытал. Покруче американских горок. Так трясло, так качало, а в конце, кажется, меня кто-то костылем шарахнул по ноге.
Как это понимать?
- Ты никогда в автобусе не ездил?
- Будто ты ездила?
- Она - да. – Не, надо с другом своим что-то делать. Топит меня, гад. – А после сказала, что больше никогда в эту консервную банку не залезет.
Ну вот, сдал и одним словом всю дружбу разрушил.
Сейчас по классике все смеяться начнут, а потом мне придется их за это прибить.
Не жалеют они девчонку.
- Что у вас с Никольской?
В этом весь Евсей. Только он может такие вопросы без приветствия в лоб задавать. М-м, а потом еще взглядом сканировать, будто у него сканер глазной в арсенале имеется.