– Ну, всё, всё! – я проникся состраданием к Рыжему. – Прекращай, давай, и говори откровенно, чего ты в таких растрёпанных чувствах пребываешь? – проявил я немного дружеской настойчивости.
Я приподнялся и уселся по-турецки на лежанке, в ожидании пояснений от Чукчи.
– Хозяина-а-а… – жалостливо протянул усатый и лихо спрыгнул с полочки.
Рыжий вцепился в краешек моей нательной рубахи и уткнулся в неё носом, начав постоянно вздрагивать.
Чувство жалости завладело мной, но я стойко выдерживаю паузу, предоставляя мелкому возможность немного успокоиться перед озвучиванием величайшей проблемы. Или вселенского горя… Ну, или чего там такое у него стряслось.
– Ф-ть… Твоейной бабе, выструганной из шпалы, всё при всё дают, аднака… ф-ть, – запричитал мелкий шмыгая носом. – А энта страхолюдина деревянчатая, дык ейная даже не живая вовсе… ф-ть, – поставил он меня в тупик своим откровением.
Тут до меня потихоньку начала доходить причина его удручённого состояния. Он что, ревнует?! К статуэтке? Да ладно! Или, может, есть что-то, на что я не обращаю внимание…
Но додумать до конца и придти к логическим выводам я не успел, прерванный продолжением словоизлияний расстроенного таракана.
– Всё ей – прямо всё-всё только ей! – промокнул слезу Рыжий. – Вкуснятину раскладывают, свечки магичныя жгут, – принялся он перечислять факты своей дискриминации. – А я! Я? Аднака! Весь живой и помогающий хозяине часто-часто! – он эмоционально уткнулся мне в грудь. – Силушку потерянную помогал набрать… Ф-ть… – пробубнил мелкий и замолк тихо рыдая. – Никогда не подводила моя начальника…
Я впал в ступор и чуть не задохнулся от переизбытка чувств, глотая воздух и гадая над своим ответом ранимому чудику.
Чем мне контраргументировать его посыл? Но я быстро понял, как с ним поступить, и чем мне крыть его козырную карту наезда! Отчасти правомерного, кстати, если не кривить душой-то.
– Ты же мой фамильяр! – вспылил я и тут же прикрыл рот рукой, осознав, что сделал это слишком громко. – Ну-ну-ну, всё-всё-всё… Бестолочь ты усатая! – добавил я уже тише и похлопал таракана, контролируя себя.
Раздавлю ещё! Хотя, он, вроде как, божество, и так запросто его расплющить не получится. Но я решил лучше перестраховаться и держать свои силы на контроле. От греха подальше, так сказать.
Усатый оторвал голову от рубашки и уставился на меня с надеждой во взгляде.
– Э-ээ, вот что, Чукча, а давай-ка поступим так, – я наморщил лоб, показывая Рыжему активную работу мысли над непростым решением его несчастного положения. – Пускай этот шедевр будет и твоим олицетворением, выполненным филигранной резьбой по шпале! – закинул я удочку к сглаживанию назревшей конфликтной ситуации. – Бери чего хочешь у неё! Все только обрадуются, тем более, она такая красивая, – я покосился на статуэтку, пытаясь и сам поверить в сказанное. – Ну, и начнут лучше верить в идола которого самолично выстругали в помощь мне, когда увидят исчезновение всяческих вкусных подношений с полки!