И только я зашёл за край вагона, как осознание невозможности терпеть заполнило все мои мысли. Тулуп этот ещё…
Не медля более, я дал своему организму расслабиться. Даже глаза прикрыл, отстраняясь от заснеженной реальности и холода, а как только закончил выполнение требований организма, то встрепенулся. От звуков шагов за спиной.
Вши-и-их!
Прошелестел характерный звук металла клинка, покидающего ножны.
Ба-м-с! Дреньк! Бдзинь!
Что-то ударилось сзади о препятствие и дополнилось чредой ударов дерева о металл.
Шмяк!..
Звук упавшего тела я почти сразу распознал.
Я резко обернулся и встретился лицом к лицу со старым знакомым. С тем самым Бармалеем, которого встретил на привокзальном рынке и держащим сейчас помятый котелок с деревянной ложкой, подобранной из сугроба.
Здоровяк смотрел на меня и показывал рукой на распростёртое тело какого-то пацана. Рядом с парнем торчит рунная шпага.
– Извините меня, господин, что я невольно подсмотрел вас за занятием… Э-ээ, – он стушевался. – За важным делом, но этот господин, – он ткнул в лежащего пальцем. – Он замыслил жуткое преступление. Вот я и… – Барри красноречиво посмотрел на помятый котелок.
Я поправился и нагнулся к отключившемуся. Перевернул его, чтобы рассмотреть.
– Тьфу! Это же тот зассанец, – сплюнул я и изумил прямотой выражения здоровяка. – В смысле мы это, уже как-то имели возможность встречаться, – пояснил я.
– Дык, – здоровяк переступил с ноги на ногу. – Злыдень он.
– Угу… Злыдень, а я тебе обязанным получаюсь, Барри, если не ошибаюсь? – я протянул ему руку.
Он отшатнулся, а заметив, что я настойчиво намекаю на рукопожатие, здоровяк тщательно обтёр об свою накидку руку, прежде чем исполнить ритуал.
– Да, господин, – он поклонился. – Барри я, и всё вы правильно обсказали, и про зассанца, – он еле удержался, чтобы не пнуть лежащего. – Со спины-то, да со шпагою… У-у-у, злыдня окоянныя!
Я же огляделся и не приметил его вечного партнёра, или друга. Странно, но они всегда вдвоём мне на глаза попадались.
– Ну что же, Барри, как отплатить-то тебе за спасённую жизнь? – я решил сразу прояснить ситуацию, хоть и немного покривил душой, ведь меня всегда бижутерия Рюриковичей выручала. – И где твой напарник, э-м-м… – я нахмурился, пытаясь вспомнить имя. – Ну, поменьше тебя, Сивым себя называет, а по имени я не знаю.
– Сивый, правильно вы припомнили, господин Феликс, – он наконец-то назвал меня по имени. – А зовут его Остапий, – озадачил он меня редким именем. – Да и не нужно ничего для меня, – он снова смутился. – Чево с этим зассанцем делать-то? – Барри озадачился. – Можа, придушить, да и в сугроб? – с ноткой безразличия предложил он решение.